Прислала на конкурс Валерия Ляндрес
Могу ли я сказать, чтобы мне поверили, что помню все до мелочей, происходившее полвека назад, во время Ташкентского землетрясения 1966 года? Мне было всего 5 лет. Но, все же, помню многое сама, помню рассказы родителей, соседей.
Итак, весна, конец апреля 1966 года. Жили мы в самом центре города, на том самом месте, где сейчас находится Выставочный зал Союза художников Узбекистана - через дорогу самая современная в те годы гостиница «Ташкент», чуть поодаль – наш ташкентский ЦУМ.
Представили это место себе? Это место нашего дома, одноэтажного, построенного буквой «Г», расположенного на углу улиц Самаркандской и Узбекистанской, и нашего двора, на 18 семей. Дом, в котором мы жили, еще дореволюционной постройки (стены толщины крепостной стены, потолки – 4 метра над головой) для семей офицеров гарнизона, который, до революции дислоцировался на территории Ташкентской военной крепости. Вот в этой самой крепости служили и работали наши родители. Сейчас бы сказали, жили в шаговой доступности от работы. Это так, а мы – детишки – очень любили бегать в нашу КРЕПОСТЬ, лазить по холму, что остался от крепостной насыпи, с восторгом взирать на крепостные ворота. Холм весной был весь усыпан маками, колокольчиками и васильками. Охапками несли мы эти незамысловатые, полевые цветочки домой, мамам.
Именно так помнится мне апрель 1966 года, все уже цвело и благоухало. Город готовился к майским праздникам. Готовили и военный парад к 1 мая (был период, когда парады проходили два раза в год – 7 ноября и 1 мая). За день или два до землетрясения, ночью провели генеральную репетицию парада на площади имени В.И.Ленина. А с репетиций, да и с парадов, военная техника и колонны военных проходили именно мимо нашего дома. В ночи репетиций дом наш слегка подрагивал, дрожали и стекла в окнах. Но, как я сказала, генеральную репетицию уже провели.
А тут, ранним утром 26 апреля, опять у нас все загудело, задрожало и зазвенело. У мамы спросонья первая мысль: «А почему опять репетируют?» Папа, прошедший войну, переживший ужасы землетрясения в Ашхабаде в 1946 году, когда был направлен со своим подразделением на ликвидацию последствий стихии, вскочил и начал, еще толком не проснувшись, отдавать военные команды: «… по ротам! … в проемы!». Он понял, что это. Мама же растерялась и первое, что сказала нам с сестрой, это было: «лежите тихо, это землетрясение!» На это, думаю, ушло совсем мало времени. Затем, родители быстро одели нас. Утро было холодное, ветреное. На меня даже валенки натянули. Сами накинули на себя какую-то одежду. Выскочили во двор. Дом наш, конечно же, больших повреждений не имел, кое-где только внутри и снаружи штукатурка облетела. У кое-кого из соседей перекосило двери, и они сразу не смогли выбежать на улицу. Все друг другу помогали. Мужчины, убедились, что семьи в безопасности… Что думаете они сделали? Быстро привели себя в порядок, переоделись и, побежали в свои воинские части, находившиеся на территории КРЕПОСТИ. Чувство ответственности буквально гнало их в части. С одной стороны – там люди, сержанты и солдаты. Им могла понадобиться помощь. С другой – оборудование могло стать доступным… В общем, наши папы из тех, чья профессия «защищать свою Родину»
А уж к началу рабочего дня, и работающие мамы, поручив младших детей старшим или бабушкам-соседкам, сами отправились на работу.
К вечеру нам во двор на каждую семью завезли армейские палатки. Помню, первая наша палатка была маленькая, двухместная, закрыла только наш, вынесенный во двор раздвижной диван. Так, вчетвером, мы провели первую ночь на улице в палатке на одном диване. На следующий день завезли нам уже многоместные палатки по количеству человек в семье. Палатки быстро установили, провели электричество. Взрослые создавали там уют, у всех телевизоры работали. Получилось неплохо. Наш женсовет даже конкурс организовал «Лучшая палатка».
Понимаю, проблем и беспокойств было в те дни много. Но это, у взрослых. А нам, детям, все было интересно. Мы быстро привыкли к часто повторяющимся «толчкам» из-под земли. Стали на спор определять балы. Приспособились к новым условиям и наши домашние питомцы. Собаки, как обычно, все время держались возле хозяев, во время землетрясения начинали выть. А вот кошки… Те, народ своенравный, со своим характером. Наша кошка Мица, например, окотившись где-то на чердаке, обязательно приносила своих котят перед очередным толчком именно в нашу палатку, прятала их под подушки и уходила. Доверяла жизнь своих малышей людям. Заметив такое, наши соседи всегда интересовались, где котята. Мица никогда не ошибалась. Хотите верьте, хотите – нет.
В детском саду основное время проводили на улице, благо время было теплое, спали так же, днем - в палатках, питались – в палатках, огромных, штабных. На территории садика разместили еще палатки для детей из другого детского сада, здание которого было разрешено, а территория не позволяла разбить палатки. В здание заходили только на музыкальные занятия. И вот, однажды, во время таких занятий – сильный толчок. Воспитательница всех нас усадила под большой концертный рояль. А потом, стараясь не испугать ватагу ребятишек, медленно вывела нас из здания. С тех пор – музыкальные занятия проводились уже на улице под аккордеон.
Так прожили мы до глубокой осени, в палатках, квартиры и детский сад тем временем ремонтировали. Дома наши приняли решение не сносить, так как они не получили больших повреждений при землетрясении. В первую очередь, к осени обеспечили жильем тех, кто остался вообще без крыши над головой. Да и рады все мы были в то время, и взрослые, и дети. Жизнь и быт были налажены, центр города, все рядом, все близко. Главное – рядом самые лучшие на свете соседи и друзья.
Снесли наши дома уже во вторую очередь, к 100-летию со Дня рождения В.И.Ленина, когда полностью перестраивался весь центр Ташкента.
Соседи наши разлетелись, кто куда, город большой. Некоторые уехали из Ташкента по квоте на переезд, предоставленной в 1966 году ташкентцам. Но, к слову сказать, многие вернулись - кто-то не смог привыкнуть к климату, а кто-то не смог отвыкнуть от "климата душевного", нашего ташкентского, которого нигде больше нет. Прочитала недавно в Интернете красивое стихотворение "Есть такая нация - ташкентцы". Это про нас.
Дом моего раннего детства, его обитатели навсегда остались в памяти, этого не стереть. Пережить само землетрясение снова не хочу, но окунуться в атмосферу добра, дружбы, согласия между людьми хотелось бы. Могу сказать, не лукавя, детство у меня в Ташкенте прошло «на солнечной стороне улицы».
Примечание :
первое фото сделано вечером 26 апреля 1966 года "В ожидании палаток"
второе фото сделано летом 1966 "Проветривание палатки"
автор - мой отец, Ляндрес Яков Ильич.