Татьяна Вавилова пишет в Фейсбуке:
К сожалению, стало традицией искать фото и рассказывать о старых зданиях в момент их неожиданного сноса. Мы всё еще наивно верим в незыблемость родного города, в вечность его архитектурного ансамбля, парков и улиц, на которых выросли и возмужали. Однако жизнь показывает, что вечной может быть лишь земля, на которой город стоит более 2000 лет и в которую уходят одно за другим поколения его жителей. Остальное переменчиво, увы!
Здание, которое сносят теперь, многие не видели. Оно десятки лет скрывалось в великолепном, огромном парке по Луначарскому шоссе и было знакомо довольно ограниченному кругу врачей и их пациентов, имевших несчастье заболеть костно-суставным туберкулезом.
Впервые я попала в санаторий имени Крупской, так он тогда назывался, в 1968-м, когда проходила курс усовершенствования по туберкулезу. Отличные специалисты, хорошо оснащенный санаторий, достаточно обеспеченный материально - питание, лекарства, школа. Поразил своей красотою главный корпус сталинской постройки и сад, такой огромный, что в нем можно было бы заблудиться. Заведующий курсом, профессор Фирер, увидев, что мне понравилось, пригласил в аспирантуру, но мне нужно было отработать еще два года по распределению в Славянке и я, вздыхая, отказалась.
Через несколько лет стала приходить в санаторий уже со своими студентами, показывала санаторий и его работу. К тому времени в республике резко снизилась заболеваемость детей и взрослых костным туберкулезом и мы все радовались успеху врачей ортопедов.
Постепенно санаторий опустевал, профильных больных поступало всё меньше, открывались отделения другого профиля. Город теснил сад. Через него прошла линия 13 трамвая. Затем "откусили" еще кусок, пришли в аварийное состояние летние беседки в саду. Их называли римскими, очень красивые навесы на столбах. Для детей, вынужденных проводить в постели месяцы, а то и годы, они были спасением в теплое время года.
Да, что говорить, не следили за учреждением как прежде, не поддерживали. Уверена, что нынешний снос оправдывают ветхостью старого здания.
О санатории писали на сайте "Письма о Ташкенте". Нашла не всё, вот некоторые выдержки:
Зелина Искандерова из Канады:
….„У меня есть несколько вопросов ташкентцам. Первый, очень важный для меня, связан с местом, где (или рядом с которым) жила семья моих родителей, эвакуированных из Москвы и Одессы, всего 11 человек – 9 взрослых и 2 детей. В этом месте семья спаслась, жила и работала почти 5 лет во время Второй Мировой, и там я жила первые 6 лет своей жизни.
Это было рядом с Ташкентом, в поселке Луначарского, через дорогу от Костно-туберкулезного санатория имени Кагановича медсанчасти железной дороги (позже он назывался имени Крупской) и располагался на левой стороне дороги в Чимган, между Троицким поворотом и поселком Дурмень.
Это было невероятно красивое место с большой территорией, красивым большим зимним домом и летними павильонами, переделанными для нужд почти 500 детей, больных костным туберкулезом, которые в годы войны жили в этом санатории, проходили операции и находились на излечении после этого. Там была большая аллея, протянувшаяся до входа до главного здания, оранжереи в переднем дворе, маленький зоопарк сзади, площадка для представлений больных детей и т.д.
Я помню все это в подробностях – моя мама Елена Наумовна Мачевская работала там «Диет-сестрой», или заведующей цехом питания, как это называлось в то время, я много раз бывала там…"
Наталия Коцюба
" Я пришла работать в санаторий в 1975 году после окончания университета. Тогда еще действительно была огромная территория , засаженная деревьями, цветами.В красивых летних павильонах больные дети находились с апреля и по октябрь. Больных детей было 550, а в летнее время и до 600 , так как приезжали на оздоровление ранее прооперированные больные.
И сотрудников было много - тоже до 500 человек. Но какие это были специалисты! И врачи и педагоги, замечательные люди. Но постепенно, в особенно в 90-е годы, все пришло в такой упадок, что просто больно смотреть.
Когда санаторий перепрофилировали в детский костно-туберкулезный - там еще были павлины и оранжерея, была пара лошадей в упряжке, на которых возили из ближайшего колхоза свежее молоко, а также сдавали свою продукцию из теплицы и сада. Я немного застала то время - видела павлинов и лошадей- со своими воспитанниками - больными ребятами кормили хлебом с рук. А ещё перед главным корпусом стоял памятник - уникальный в то время - Ленин и Сталин на садовой скамейке. Везде в это время памятников Сталину уже не было. Мы перед этим памятником проводили пионерские слеты, линейки, принимали в пионеры. Я лично (как самая молодая ), вместе с музыкантом -баянистом( который уже умер ) залезала на высокий постамент и красила его и памятник серебром каждую весну перед 22 апреля. Видимо про этот памятник забыли или не решались убрать из-за того, что там был Ленин.
Сейчас через территорию санатория прошла трамвайная линия, летние павильоны - прекрасные римские беседки - разрушены, сады вырублены, оранжереи нет и в помине, на месте сада и виноградника частные владения, школа в очень усеченном виде и только на государственном языке, лечение по типу областной больницы и совсем не санаторного типа (оставляет желать лучшего). Старых сотрудников не осталось (кого нет в живых, кого нет в стране...) Вот такая очень грустная картина. Я работала в санатории им. Крупской( это новое название с 1961 года) до 1987 года воспитателем и потом поддерживала связь со своими сослуживцами до сего дня".
Наталия Коцюба в Одноклассниках опубликовала десятки снимков санатория. А в ответ на письмо Зелины Искандаровой прислали воспоминания еще некоторые читатели, но я пока не нашла тот пост.
Фотографии с сайта Азиятерра.