Бахтиёр Насимов пишет в Фейсбуке:
Динозавров не застал, но...
– Ездил на трамвае от Бешагача на Чорсу.
– Ездил на троллейбусе от Бешагача до аэропорта.
– Ездил на автобусе от ресторана "Зарафшан" до сквера по нынешнему Бродвею-Сайилгох, и по Ленинградской-Матбуотчилар ездил.
– Вдоль ЦУМа к метро Космонавтов ездил там, гдё грёбаные деревья сейчас, и по проспекту Ленина-Рашидова ездил от Навои до Монумента Мужества, там гдё грёбаные деревья сейчас.
– На трибуне Красной площади-Мустакиллик встречал рассвет в выпускной школьной вечер.
– Ездил свободно от Пахтакора на Космонавтов на машине и в парке Детском, что там был, ходил в кинотеатр "Пионер" . И яйца бронзового коня Мальчиша-Кибальчиша, что стоял на вершине лестницы к Детскому парку между Выставочным и ЦК обсуждал с одноклассниками.
– Плыл свободно на баллоне по Анхору от Урды до Буржарской ГЭС.
– Ходил в кинотеатр летний "Хива" в парке Горького, где построили самое идиотское здание города, из которого выпиздили хокимият и заселили никому не нужный халкбанк.
– Видел Никулина и Гурченко и моторную часть истребителя, чьи винты гнали "туман" во время съёмок на Бешагаче фильма "Дыадцать дней без войны".
– Ездил от сквера до Куйлюка по мосту на Переушке.
– Я помню частные дома на площади Ленина-Мустакилик, на месте башен на Дархане, на месте монструальных зданий ипотекабанка.
– Ел мороженое в кафе "Нилуфар-Лотос" на сквере и пил водку в ресторане Дружба на сквере, ел блинчики в кафе "Буратино" на сквере, покупал цветы в цветочном павильоне работы Бенуа (1894 год) на сквере, фотографировался под огромными чинарами с детьми на сквере.
– Ходил в театр Горького в старом здании, в кинотеатр "30 лет комсомола", где выступала несчастной судьбы Комиссаржевская и несчастной судьбы массовый убийца Фрунзе.
– Я помню памятник Калинину на месте Вавилонской башни в Старом городе, памятник Ахунбабаеву у гостинцы Москва-Чорсу, бюст Куйбышеву на Асакинсокй и памятник Валериану Николаевичу на Новомосковской, Сергею Мироновичу на Казахстане (помню его старое название - кинотеатр "Спутник"), Михалвасильевича с коняшкой у пединститута.
– Я помню гипсовую женщину с ребенком у роддома на Дружбе народов, где сейчас офис метро, гигантского бронзового умирающего комсомольца на Комсомольском озере.
– Я помню таблички "Здесь жил Алексей Толстой! и "Здесь жил Якуб Колас".
– За 12 рублей я летел стоя в пилотской кабине Як-40 из Ферганы в Ташкент, за рубль ездил ночами на поливальных машинах, на скорых, на милицейских Нивах....
Тяжкое бремя помнить ташкентское.
И спутно всё же помню динозавров уходящих за угол таящий хвост.
Борис Ламут: Керосин, ашички, лянга, футбол на дороге небольших улиц: вместо ворот пара кирпичей, камней или рубашек; самый высокий горбатый мост в парке победы, самолёт с прицепленной клеткой для людей в парке Горького, разукрашенные в ядовитый цвет фотографии индийских артисток на театре Навои у немого дядьки. Мой старший брат купил как-то у него другие фотографии, но из под полы. Там же, разноцветные веера, жестяные дудочки, глиняные, заправляемые водой соловьи, надутые соски, разукрашенные под яблоки; узбекские свадьбы, где получали и ели руками плов пацаны с близлежащих улиц (ляган на всех); собачьи, петушиные бои и бои перепёлок...