«Мне много раз предлагали уехать работать за рубеж или в Россию, и я всегда отказывался. Как я буду жить без нашей музыки, без нашего танца? Ведь приглашали работать классическим балетмейстером. Я — узбек, и это должно проявляться в моих танцах».
ПОСЛЕ БАЛА
Я вырос в многодетной семье в обычной ташкентской махалле. Мой отец, Тошкин Муминов, был заслуженным работником культуры Узбекистана, членом Союза журналистов СССР. Он стоял у истоков узбекского радио. Во время Второй мировой войны отца призвали в армию, но в Самаре его неожиданно сняли с поезда. Оказалось, дело было в его образовании. Он закончил факультет русской филологии и в совершенстве владел русским языком. А в те времена в Ташкенте не хватало специалистов, и отца определили переводить – с русского на узбекский язык – передовицы военных лет, печатавшиеся во всех областных газетах. Потом он многие годы работал в УзТАГе, заведовал отделом местной печати.
Мама же в начале 30-х годов прошлого столетия окончила техникум шелкопрядства. Она была очень активной женщиной, любила искусство, занималась в коллективе художественной самодеятельности. Маме сейчас 96 лет, и она до сих пор нет-нет да играет на дутаре и дойре. Помню, как она пела нам, малышам. Моя мама – одна из немногих женщин, которая получила медаль «Мать-героиня» в Москве.
Нас, детей, было десять человек, и, чтобы мы не тратили времени попусту, родители заставляли нас заниматься в кружках и спортивных секциях. Республиканский дворец пионеров и школьников тогда находился в здании нынешнего Дома приемов МИДа Узбекистана, в бывшем дворце князя Романова. Кроме кружков, там были бесплатные аттракционы, и мы часто ходили туда. Однажды мы с братьями случайно оказались на празднике, проходившем там. Нас завели в хоровод. Я шел за ребятами и просто повторял их движения. Видимо, руководительница увидела во мне что-то эдакое, потому что предложила посетить бальный кружок. Так я и остался в нем. Естественно, махаллинские ребята начали подшучивать надо мной, обзывая девчонкой. Братья тоже были не в восторге от моего увлечения. Да так, что они вскоре подманили меня на велоспорт. Кроме этого, я еще занимался с ними волейболом и легкой атлетикой.
Один из моих братьев пошел по стопам отца и стал журналистом. А моя тяга к танцевальному искусству была настолько сильной, что я не мог отказаться от своей мечты. Я потянул за собой сестренку, у которой были хорошие данные: красивая внешность, музыкальность. Но она вышла замуж, посчитав, что семья важнее. Тем не менее тихо, спокойно до пенсии проработала в ансамбле «Бахор».
Кому надо показывать искусство
Раньше мы выступали на «праздниках хлопка» в колхозах и совхозах. Обычно план выполнялся в конце ноября-начале декабря, и нам приходилось выступать при минусовой температуре. Никто нас не жалел, на открытых площадках выступали под снегом и дождем. Хотя, если температура воздуха была меньше 16 градусов, мы имели право не выступать. Но если мы отказывались, то руководители ансамблей говорили: «Дехкане собирают хлопок и под дождем, и под снегом. Ничего страшного, если вы один раз выступите». Я считаю, что они говорили правильно и таким образом нас воспитывали. Кому же иначе нам показывать свое искусство?
«ЗВЕЗДА» И ЗВЕЗДОЧКА
Я начал заниматься в так называемом бально-массовом кружке. Когда наша руководительница ушла в декретный отпуск, я попал в кружок национального и русского балета, где овладел национальным и европейскими танцами. Руководительница нашего коллектива Белла Арутюнова привила нам любовь к узбекскому танцу. Из этого кружка вышли Гульчехра Жамилова, Дилафруз Джаббарова, Кизлархон Дустмухамедова, Малика Ахмедова, Фаррух Закиров, а также очень много заслуженных артистов, деятелей искусства, таких как Насиба Максудова, Джамшид Закиров и другие. Конечно же, после того как столько воспитанников этой удивительной женщины добились высот в мире искусства, ей дали звание заслуженной артистки Узбекистана. Воспитать такую плеяду артистов – ярких звезд – поистине было чем-то уникальным. После нас этот коллектив стали называть танцевальным ансамблем «Юлдуз» – «Звезда».
Белла Артемовна набирала в коллектив только красивых девочек, и чтобы косы непременно были своими. Когда они во время танцев приседали, их длинные волосы падали на пол. Что поделаешь, сцена любит красоту. В нашем деле внешность имеет большое значение. При выходе красивой девушки, хорошо сложенного парня зрители начинают по-другому воспринимать картину на сцене, у них рождаются совсем другие чувства, нежели при выходе обычного на вид артиста.
О воспитанницах
Танцовщицы каждого времени – это букет. Он состоит из разных цветов, и у каждого свой запах. И я не сравниваю танцовщиц моего времени и нынешних.
Мне посчастливилось воспитать целую плеяду артистов, удостоенных государственных наград. Моя первая ласточка – народная артистка Узбекистана Саида Мансурходжаева. Это моя дочь, моя гордость…
ЛЮБОВЬ СО ВТОРОГО ВЗГЛЯДА
Однажды меня пригласили работать в коллектив творческой самодеятельности ирригационного института. Естественно, я не отказался от дополнительного заработка. Тогда я был молодым и энергичным, мне ничего не стоило после основной работы еще с кем-то позаниматься.
Руководитель коллектива стала знакомить меня с девушками, которых мне предстояло тренировать. Сказала, где я работаю, дала характеристику, но забыла меня представить. А тогда, в 70-е годы, мы с Диляфруз Джаббаровой, танцуя дуэтом, уже успели стать лауреатами Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Зрители нас принимали восторженно. И хотя нас с Диляфруз связывали на тот момент лишь теплые дружеские отношения, слухи о том, что между нами что-то большее, гуляли вовсю.
– Вы знаете Кадыра Муминова? – спросила меня одна из моих новоиспеченных учениц.
– Да.
– А Диляфруз Джаббарову?
– Конечно.
– А вы в курсе, что Кадыр Муминов – негодяй?
Я растерялся:
– А почему вы так говорите? Вы его знаете?
– Нет, не знаю, но он, оказывается, оставил Диляфруз с двумя детьми.
– С чего вы взяли?
– Да все так говорят.
Такое обвинение было настолько фантастическим, что я на тот момент даже не нашелся, что ответить.
…Ведь я же в свое время действительно встречался с Дилей. Мы были очень красивой парой, и все говорили, что мы обязательно поженимся. Но так получилось, что наши пути разошлись. Не судьба! Сожалею ли я? Нет, конечно! Не женившись на Диляфруз Джаббаровой, я сохранил звезду узбекского танца. Если б она вышла за меня, то оставила бы сцену. Ведь кому-то из нас пришлось бы пожертвовать искусством ради семьи. Мы с ней, кстати, до сих пор дружим. Она тоже вышла замуж. У нее двое дочерей. Одна из них, Сугдиёна Исраилова, стала танцовщицей…
– …Да все так говорят, – повторила девушка.
Знала бы она, что среди ее подруг, стоящих вокруг нас, находилась моя будущая жена, которая после всю жизнь поддерживала нашу семью и воспитывала детей, пока я месяцами был на гастролях. Она всегда была со мной терпелива, тихо и спокойно ждала моего приезда. Не каждая женщина на такое способна.
Короткий век танцоров
Танцевальное искусство – это искусство молодости. В театре люди могут работать до девяноста лет, потому что каждому возрасту соответствуют свои роли. А век танцоров и танцовщиц очень короток. Для реализации себя в профессии нам определено всего двадцать лет. Если за этот срок успеешь заявить о себе – хорошо, не успел – пеняй на себя и кусай локти.
БАЛЕТ, БАЛЕТ…
После окончания хореографического училища я работал в Театре оперы и балета имени Навои и отработал весь его репертуар. А потом меня пригласили в ансамбль «Шодлик». Проработав в нем четыре года, я уехал учиться в ГИТИС, где получил образование классического балетмейстера.
По окончании института меня направили в Красноярский театр оперы и балета, но у меня на тот момент уже была семья, и я «сыграл дурачка», сказав, что боюсь сибирских морозов. Меня отпустили, но мои педагоги обиделись и долгое время не общались со мной. Они считали, что я загубил в себе классического балетмейстера.
А я вернулся в родной «Шодлик». Благодаря своей работе я увидел почти весь свет. В этом коллективе, который нынче называется «Узбекистан», я всегда старался, стараюсь и буду стараться по мере своих сил внести вклад в узбекское танцевальное искусство.
ВЗЛЕТ И ПОСАДКА… НА РОДНУЮ ЗЕМЛЮ
Так как я изучал классический балет, то однажды подумал: а что будет, если сделать некий синтез узбекского и классического танца? В качестве эксперимента я начал добавлять элементы классического танца в национальные. Так, мои девочки первые среди других танцевальных коллективов начали использовать прыжки. В первый раз я показал свой номер в 1968 году на концерте, в котором участвовала сама Мукаррам Тургунбаева. Я старался не попасться ей на глаза. Но после окончания концерта мы с ней случайно встретились при выходе из концертного зала, и она, поцеловав меня в лоб, сказала: «Слава Богу, появился еще один узбекский балетмейстер». Это были золотые слова, которые мне очень дороги. Моя стилизация народных танцев неожиданно получила одобрение, и я вдохновленно продолжал свое новаторство.
Но постепенно я начал «приземляться». Через пять-шесть лет после окончания института я начал интересоваться макомами и нашел в них столько философии! После участия в фильме «Шашмаком» у меня полностью изменилось мировоззрение: я стал прислушиваться к традиционным песням, полюбил тановар, муножат, дилхирож*…
Мне много раз предлагали уехать работать классическим балетмейстером за рубеж или в Россию. Но я всегда отказывался. Как я буду жить без нашей музыки, без нашего танца? Я – узбек, и это должно проявляться в моих танцах.
Об отношении к танцовщицам
Я считаю, что для женщины самое главное – муж и дети, поэтому горжусь, что у моих девочек крепкие семьи. И переживаю, когда танцовщица, какой бы великолепной она ни была, не выходит замуж. У меня есть несколько воспитанниц, которые еще не устроили свою личную жизнь. Они очень порядочные и трудолюбивые, единственная их «вина» – преданность искусству, любовь к танцам. Я все время думаю, когда же, наконец, у нашего народа поменяется отношение к девушкам, которые занимаются танцами? Я вижу, как, выйдя замуж, девочки становятся хозяйственными женами, любящими матерями, и мечтаю, чтобы каждая из них была счастлива.
РАБОЧИЙ ДЕНЬ
Работу начинаем в 10 часов утра. В Государственном ансамбле песни и пляски «Узбекистан» на сегодняшний день работают более семидесяти исполнителей. Это вокалисты, оркестр и танцевальная группа. Среди наших вокалистов такие известные певцы, как Собиржон Муминов, Улмас Оллоберганов, Алишер Рузметов, Хулкар Абдуллаева, Наргиза Азимова. Каждый из них сам готовит свой репертуар. Они приносят нам готовые песни, написанные специально для нас. Оркестр по программе отрабатывает каждую музыкальную композицию. Специально для танцев «чистят» мелодии, чтобы музыка и танец слились в гармонии.
Каждый день у нас посвящен определенному виду танцев: к примеру, сегодня мы прорабатываем движения русского народного танца, завтра – татарского и т. д. Ведь репертуар нашего ансамбля весьма широк, если первая часть концертной программы состоит из национальных, классических, фольклорных, современных танцев, то вторая часть – из танцев народов мира.
Например, сейчас мы готовимся к поездке во Вьетнам, где будут проходить «Дни искусства Узбекистана». В память Мукаррам Тургунбаевой готовим композицию «Етти гузал» по произведению Алишера Навои «Сабаъи сайёр».
Музыка должна доходить до сердца
Чтобы заниматься хореографией, нужно иметь определенные физические данные: гибкие ноги, фактурную фигуру. В классическом танце немаловажную роль играет подъем стопы, танцор должен устойчиво держаться на пальцах ног. В народном танце это не так важно, но ноги все равно должны быть послушными. Танцовщице необходимо иметь абсолютных слух, при этом музыку надо воспринимать не только умом, но и сердцем. Есть танцовщицы, которые ритмически все исполняют правильно, но нет в их танце души.
НЕ ПЕРВЫЙ ПЛАН
Сейчас, чтобы забронировать концертный зал, нужны немалые средства, и, естественно, наше руководство думает: вот мы арендуем зал Театра им. А. Навои, а придет ли нужное количество зрителей, оправдаем ли мы свои расходы? Однако мы дважды давали концерты на этой сцене и финансовых потерь не понесли. Возможно, и есть где-то продюсеры, которые могут организовать концерты танцевальных ансамблей, но в данный момент они предпочитают идти по проторенной тропе, организовывая сольные концерты раскрученных певцов, а промоушеном таких коллективов, как наш, они пока не рискуют заниматься. Но я все же надеюсь, что со временем появятся энергичные люди, предприимчивые организаторы, профессионалы своего дела, которые заполнят такую огромную брешь в культурной жизни нашей страны, как регулярное проведение концертов танцевальных ансамблей. Пока же законы шоу-бизнеса диктуют свои правила, в которых танец отходит на второй план.
ХОДЖА НАСРЕДДИН
В 1989-90-х гг. снимался фильм «Приключения Ходжи Насреддина». Съемки проходили в Акташе, и мы с танцевальным коллективом участвовали в съемках картины. Рустам Сагдуллаев играл в ней главную роль. Однажды режиссер случайно отметил: «Как же вы похожи!» А так как с Рустамом мы вместе росли, то и общего, помимо внешности, у нас было много…
Мы отснялись и уехали в Ташкент. И вдруг мне звонят и говорят: «Будьте готовы, сейчас за вами приедут». Меня забрали из дома, отвезли к гримеру, а затем транспортировали в Акташ. Там я узнал, что Рустам заболел и его нужно заменить. Так что некоторые кадры этого фильма снимались с моим участием. Особенно запомнились мне эпизоды, в которых надо было скакать на осле. А я ведь городской – никогда в жизни не садился на ишака. Так, благодаря Рустаму, пришлось освоить верховую езду.
Но, вообще, отношения с кино у меня не очень сложились, и это правильно: каждый должен заниматься своим делом.
Подготовила Назокат Азим.