Автор В. Фетисов
Старожилы Ташкента, конечно, помнят и улицу Черданцева, и жилой массив того же имени. Первые девятиэтажки в нашем городе начали строить именно там. Но мало кто знал тогда, а ещё меньше знает сейчас, кем был человек, чьим именем названы улица и жилой массив в столице Узбекистана.
По справедливости, эти городские топонимические объекты нужно было назвать именем Черданцевых, поскольку два человека с такой фамилией оставили яркий след в истории нашей республики: Никанор Степанович и Глеб Никанорович Черданцевы - отец и сын.
Осенью 1887 года в Ташкент, столицу Туркестанского края, прибывает семья Черданцевых, состоящая из трёх человек – главы семейства Никанора Степановича, его супруги Марии Ивановны и двухлетнего сынишки Глеба. Через год, уже в Ташкенте, у них родится дочь Елена.
Мария Ивановна и Никанор Степанович с Глебом и Еленой.
Уже на следующий день по приезду, Никанор Степанович является к месту своей новой службы – прокуратуру Сырдарьинской области, где он шесть лет прослужит товарищем областного прокурора - была такая должность в дореволюционной России.
Родился Черданцев в 1851 году, в далёком от Ташкента сибирском городе Тобольске в семье солдата, отслужившего полный 25-летний рекрутский срок.
Там же, в Тобольске, в 1868 году он оканчивает гимназию и год работает учителем. Однако нива просвещения не увлекла Никанора, и через некоторое время он становится студентом юридического факультета Императорского Московского университета, который успешно оканчивает в 1874 году. В течение всей своей дальнейшей жизни он горделиво носил ромбик выпускника университета, никогда его не снимая. Первая должность Никанора Степановича как юриста – чиновник Главного управления Западной Сибири. Управление располагалось в Омске, и здесь он дослужился до чина надворного советника, занимая пост управляющего судным отделением и директора попечительского комитета тюрем. В 1884 году Черданцев женится на учительнице гимназии Марии Ивановне Куликовой, и через год у них рождается первенец Глеб.
В Ташкент Черданцев был переведён по ведомству Министерства юстиции. Поселяется семья товарища прокурора в собственном доме, расположенном на Куропаткинском проспекте (в советское время это улица получила название Первомайская, - ныне Шахрисябзская).
Дом был достаточно просторный. В левом крыле располагались приёмная и кабинет, где Никанор Степанович занимался частной юридической практикой.
В 1898 году в семье Черданцевых прибавление: рождается ещё один сын - Платон.
Никанор Степанович был высокопрофессиональным юристом. Не довольствуясь рутинной чиновничьей работой, он неустанно трудится над усовершенствованием судебной системы в Туркестанском крае. В местной и российской печати появляются десятки его статей с материалами по этой проблеме.
И ещё одно увлечение было у товарища областного прокурора – стенография. Эту новую тогда практику записи он усиленно пропагандировал и внедрял. Наезжая по служебным делам в столицу Российской империи, нередко брал с собою детей.
В 1907 году в Петербургском издательстве К.Л. Рикера выходит книга «Курсы парламентской стенографии по системе Штольце» написанная Никанором Степановичем. Это был первый российский учебник по стенографии.
В 1904 году Черданцев уходит с “государевой службы“ и занимается частной практикой. Шесть лет работы в областной прокуратуре дали Черданцеву огромные возможности для приобретения ценного опыта в юриспруденции и нужных связей. За это время он обрастает знакомствами со всеми значительными деятелями Ташкента и Туркестана и близко сходится с Великим Князем Николаем Константиновичем. Их знакомство состоялось, скорее всего, во время осуществления Великим Князем своего проекта по “обводнению” Голодной степи. Юридические проблемы, неизбежно возникавшие при его реализации, неминуемо должны были привести Николая Константиновича в областную прокуратуру. Впрочем, и город Ташкент был тогда не настолько велик, чтобы две незаурядных личности могли разминуться.
После знакомства отношения этих людей быстро переросли в дружеские, и через некоторое время Никанор Степанович Черданцев становится официальным присяжным поверенным семьи Великого Князя и отстаивает интересы Николая Константиновича до самой его кончины. А после смерти своего венценосного доверителя и друга отважно защищает интересы вдовы, Надежды Александровны Искандер, которая пыталась отстоять условия завещания своего мужа. Большевики, как известно, решили национализировать имущество Великого Князя в пользу “трудового народа”. По условию завещания собственником дворца и обширной коллекции искусства назначался Ташкентский университет, который к тому времени уже был в проекте, а пожизненной опекуншей наследия становилась Надежда Александровна.
Черданцеву удалось добиться выполнения завещания, и первые годы вдова Великого Князя действительно работала смотрительницей музея. Однако вскоре её уволили по надуманному обвинению в краже. И тут Никанор Степанович уже был бессилен.
Дальнейшая судьба присяжного поверенного Великого Князя пока мне неведома. Примерная дата его смерти - середина двадцатых годов.
Биография сына Никанора Степановича, Глеба Никаноровича Черданцева известна намного полнее. Родился он в Омске, в 1885 году. Через два года семья переезжает в Ташкент, где прошли его детство и юность.
Окончив в 1903 году мужскую гимназию с медалью «За отличные успехи в науках», Глеб уезжает в Петербург и поступает на экономическое отделение Политехнического института. В 1905 году в связи с революционными событиями институт был временно закрыт, и Глеб, дабы не терять времени, уезжает в Германию. Он слушает лекции по экономике сначала в Мюнхенском университете, а затем в Академии социальных и коммерческих наук во Франкфурте-на-Майне. Через год возвращается в Петербургский институт и в 1909 году оканчивает его с дипломом I степени, что дало ему право через год представить научную работу на соискание кандидата наук.
Глеб выбирает тему «Водное право Туркестана в его настоящем и в проектах ближайшего будущего». Безусловно, помощь в подборе материала оказал ему отец.
Работая над диссертацией, Черданцев-младший живёт то в Ташкенте у своих родителей, то в Петербурге у родителей жены, Анны Яковлевны Боне, на которой женился ещё в студенческие годы. Через год кандидатская была защищена и, надо сказать, это был очень нужный для того времени труд. Водопользование в условиях Туркестана имело особое значение. Вода для полива распределялась в соответствии с местными обычаями, что часто приводило к злоупотреблениям в пользу более состоятельных землевладельцев. Подготавливался водный закон, который нуждался в обсуждении и критике, и диссертация Черданцева была весьма своевременной. Работа эта печаталась в местной газете, а в 1911 году вышла отдельной книжкой в Ташкенте.
Вскоре после защиты Глеб вместе с супругой покидает Петербург и уезжает в Одессу. Сменить климат пришлось по настоянию врачей – у Анны Яковлевны обнаружили туберкулёз.
В городе у Чёрного моря Глеб работает на различных, достаточно скромных должностях - писарем, таможенным переводчиком, помощником секретаря таможни, кассиром-бухгалтером. Здесь им была написана «История Одесской таможни за 1789–1912 гг.», оставшаяся, к сожалению, неопубликованной. Не хватило времени для подготовки её к печати, поскольку в семью приходит трагедия. Анна Яковлевна не смогла победить болезнь и, похоронив супругу, Глеб в 1915 году возвращается в Ташкент.
В родном городе он начинает работать сначала делопроизводителем, а затем чиновником по сельскохозяйственной и оброчной части Управления земледелия и государственных имуществ Туркестанского края. Он активный участник Туркестанского Общества сельского хозяйства, преподаватель на курсах межевых инженеров, а в 1917 году мы видим его заместителем Туркестанского районного уполномоченного по топливу, ответственным за снабжение железных дорог края.
Когда встал вопрос об организации в Ташкенте университета, Черданцев младший принимает самое деятельное участие в его создании. В местной газете “Просвещение” появляются его статьи по вопросам организации в Ташкенте высшей школы. В декабре 1918 года при формировании руководящих органов вновь созданного учебного заведения первым его ректором избирается Глеб Никанорович Черданцев.
Хочу привести маленький отрывок из документальной книги Дмитрия Сухарева “За эшелоном эшелон”, рассказывающем о том времени: “Над шумом и зеленью города победно гремели трубы революции, собрание кричало: «Даёшь университет!»
Удивительно ли, что на волне победоносного порыва людям грезились великолепные планы? Удивительно и непостижимо другое — что планы эти были выполнены.
Вместе с дипломом я нашёл в бумагах отца зачётную книжку. Обычная зачётка вроде той, что была у меня: какой предмет, когда читался, сдан ли. Лекции отдельно, семинары и практикумы отдельно. Я таких зачёток поперевидел.
Но здесь была зачётка отца. «Время поступления — август 1918».
Я ещё раз просмотрел все листки, надеясь, что между ними затерялась какая-нибудь бумажка, свидетель тех малопонятных и грозных лет. Ничего такого не было, обычная зачётка. Курсы сданы, практические занятия отработаны, за девятнадцатым годом двадцатый, потом два следующих. Ничто не напоминало, какой ценой добыта обычность этого студенческого документика. Хорошо бы расспросить отца, но поздно. Бумаги его обыденны. «С апреля 1918 года работал по организации Туркестанского государственного университета в г. Ташкенте, куда осенью поступил учиться, продолжая работать. В августе 1919 года был мобилизован в РККА, работал в Политуправлении штаба Туркфронта ассистентом фронтовой партшколы, одновременно продолжал учиться...»
Самый первый учебный год, самый первый зачёт, подписано: Г. Черданцев. Это Глеб Никанорович, первый ректор университета. Было тогда ректору тридцать с небольшим.
Я нашёл его отчёт о первых годах университета, написанный сдержанно и суховато.
И только когда вслед за перечислением фактов и цифр Глеб Никанорович вдруг с теплотой и живостью говорит о дружбе, связывавшей преподавателей и студентов, начинаешь немного понимать, как им удалось выстоять, как вырос этот росток, выжил и развернул под туркестанским небом свои листья”.
Окончание следует...