Автор София Вишневская
.
Территория огромной кухни, объединенная с гостиной и холлом, легко поглощала старых друзей, как чрево кита. Увидеться прежней компанией собирались давно. Невозможно представить, что живя в одном городе, они не виделись столько лет. И уже плохо знали друг друга, подпитывая себя чувствами давно ушедшей молодости. Племя, действительно, незнакомое и немолодое. Но все равно – здравствуйте, друзья, может быть, уже в последний раз.
.
Каждый, заходя в просторный холл, говорил: буржуи, вы и латифундисты, приправляя первый восторг первых объятий известной фразой: «как же надо любить человека, чтобы взять и приехать к нему». На десятом рефрене все просто валялись от хохота, ожидая от вновь пришедшего неожиданного, своего. И, не дождавшись, снова смеялись.
.
Мужчины прибыли без жен, но с бутылками редких напитков.
.
Как и в той прошлой жизни, канувшей в пропасть лет, шумел электрический самовар. На подоконнике сушились грибы, длинные ветки дачного укропа, мяты, лепестки календулы.
.
Пахло летом, травой, юностью.
.
– Я не люблю перемен, – говорила Вита. Ветеринаром считалась выдающимся. Во все времена нужны грамотные и добрые люди. И ничего тут не поделаешь.
.
С женским тщеславием, вот у меня какой муж, она демонстрировала всем палисандровую указку с серебряным наконечником. Дарственная надпись по всей длине гласила: « Лучшему Антропологу всех времен и народов в день 60-летия. Виктору Николаевичу Малышеву от коллег». Преувеличения в словах на указке почти не было. Молотобоец от науки, человек невероятной умственной силы – он занимался изучением человека. Но в людях ничего не понимал. Своих любил, остальных изучал с интересом, но без чувств, ни к кому не привязывался, ни в ком не нуждался и лиц потом не помнил. Тоже не любил перемен, поэтому всегда был женат на Вите.
.
Крик стоял изрядный. Все говорили одновременно, никто никого не слушал. По привычке спорили и курили. И тонкой кисеей прикрывали морщинистые лица, моментами просто неузнаваемые, сигаретные облака и дымные кольца вересковых трубок.
.
Пили всё подряд, запивая дижестивом, сразу названным дежавю. Блюда, засыпанные ломтями знаменитых сыров и бутербродов – были разорены, как птичьи гнезда.
.
Закусывали яблоками. И роскошным, давно невиданным на московских просторах, виноградом "дамский пальчик". Прозрачно-зеленые виноградины действительно были размером с мизинец изящной женской руки.
.
Коробка, прибывшая из Ташкента, стояла прямо на столе. Каждая гроздь, любовно завернутая в куски старой газеты, тоже подверглась студенческому голодному нападению.
.
Ее лохмотья, на которых когда-то было написано что-то важное, а теперь никому не интересное, стараниями двух кошачьих бандитов – Каина и Авеля – летали по всей комнате. И служили предметом веселой звериной забавы. Новости дряхлеют еще быстрее, чем люди. Кому они нужны, эти вороха ненужных бумажек? Когда царит столь благостное и долгожданное застолье, охраняемое строем бокалов и еще не открытых бутылок.
.
– Я так и не понял, – сказал Боря, поглаживая мягкую шкурку угомонившегося кота, бесцеремонно устроившегося у него на коленях, – чем Каин убил Авеля?
.
– Вы о ком спрашиваете сейчас? – удивилась его соседка, которую никто не знал и не звал. Кажется, именно она и притащила коробку с виноградом от каких-то восточных почитателей заслуг хозяина дом.
.
– Сейчас столько убивают, что убийство перестает быть событием, насильственная смерть будоражит только способом: КАК? – взорвали, сожгли, застрелили, повесили. И никто не спрашивает: За что? Кажется, что повод должен обязательно найтись.
.
– Вот меня тоже интересует, как произошло первое убийство на земле. С него ведь все и началось... Кончился завет на неприкосновенность.
.
– Всегда ты все портишь, так хорошо сидели, о политике не говорили, Бога не вспоминали – почти возмутился политолог Андрон Геворкян, чье лицо не сходило с экранов телевизора.
.
– Нет, почему? Вопрос интересный, и я ответ на него знаю: Каин убил Авеля взглядом, – активно вмешался в разговор Рома Кучкаев.
Человек, с говорящей фамилией. В переводе означает предводитель овец.
Предводитель многое знал, иначе, кто бы его взял в Думу в комитет по природным ресурсам? Когда говорили, что Рома знает все, он снисходительно поправлял: не все, а обо всем.
– Испепелил что ли?
– Да?
– Правда!!!
– Как это? Обратил в пепел? Сжег дотла? Что же за взгляд у него такой? Лучи вместо взора.
– Чушь, все это. Байки: по морю, как посуху, манна небесная – или это чудесное насыщение пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами.
– У тебя примитивный взгляд на необычное, все, что не подлежит твоему разумению – не существует.
– Я физик, слава Богу, а не филолог, – заметил Боря, единственный из присутствующих оставшийся молодым. Вечный тип – седого кудрявого мальчика с любопытным взглядом. – Глаз, а точнее, его сетчатка, является приемником изображения, а еще точнее, регистратором электромагнитных колебаний видимого спектра.
.
Среди гостей был и знаменитый фотограф Александр Невский, сосед Вика, которого он пригласил запечатлеть историческую встречу. Фотограф не пил, не курил, не разговаривал. Но вдруг громко засмеялся:
.
– Понятно ведь, что невозможно "испепелить взглядом", ну, допустим, слепого. Ему пофиг любые взоры. Взгляд не обладает материальными свойствами, не является ни источником, ни носителем какой-либо известной энергии, кроме фантазийных "тонких", "неуловимых", "астральных" и прочих литературных излучений.
.
– Ребят, да бросьте все усложнять: взял камень, и по башке братана. Вот и весь спор. Несчастный случай, он, может, и убивать не хотел.
.
– "Credo quia absurdim est"– "Верую, ибо абсурдно" – вмешался Вик на правах хозяина дома, с интересом рассматривая и не узнавая своих гостей. Это были неизвестные и чужие люди. Удивительно, что время делает со всеми нами.
.
– Квинт Тертуллиан утверждал, что Каин задушил Авеля.
– Руками?
– А чем еще можно задушить?
– Веревкой
– Откуда у него веревка?
– Не будем зацикливаться на деталях – поясом, шарфом, как Березу, чем его там удушали. Или он сам, как вы думаете?
– Камнем проще всего.
– Камни не валяются в пустыне, это куски расколотых горных пород.
– А они как раз в каких-то скалах и были. Я помню с детства иллюстрацию Доре. Там человек с палкой, я не знал, кто это, а другой лежит мертвый.
– Причем здесь камень, если в руках палка?
– Но в библии написано: «И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его». В поле!
– Библия – не документальная проза, а версии историй, записанные одними людьми и переведенные другими.
– А если это первое убийство, откуда Каин знал, как убивать?
– Это все знают, не все могут.
.
– На конференции в Оснабрюке я познакомился с одним математиком. Вечером выпили в ресторанчике, он нам свои стихи читал. Две строчки запомнились: "Потому что мы все дети Каина. Окаянного, неприкаянного».
.
– И что это значит?
– Ничего. У Адама и Евы было только двое детей. У Авеля не было потомства.
– Ха-ха… у Адама и Евы было трое детей
– Никогда не слышал.
– Это не значит, что Сифа не было.
– Кто это?
– Третий сын.
– В истории он никакой роли не играет.
– Для этого Каин Авеля и придушил, что бы только от него род произошел?
– Так и случилось. Но может быть, у него не было таких далеко идущих планов.
– Я думаю, что Каин убил Авеля, как барана, или овна. Ножом! Потому что Авель жертва.
– Это взгляд ветеринара на библейскую историю
– Все мы отверженные, греховные. Кто тут без греха?
– Я!
– Ой, не смеши. Пьешь, куришь, прелюбодействуешь.
– И чем я отличаюсь от своего народа? Тоже сердцем чист и непорочен, и Родину люблю.
– А водка у вас имеется? Может, он убил его словом – водки больше нет.
.
Диалоги не придумывались, словно мысль билась о кремень, разгораясь и воспламеняясь от огонька все время вспыхивающей зажигалки.
.
– А ведь это трудно – найти одно-единственное убийственное слово, такое чтобы я немедленно упал и скончался на вашей шикарной кухне.
– У меня был один знакомый Авель. Имя свое он ненавидел, говорил, лучше бы меня звали Адольфом. Умер Аликом.
– А Каина среди ваших знакомых не водилось?
– Не помню.
– Все мы Каины.
– Не обобщай, мы, например, Евы.
– О, да.
– Библия в доме имеется?
– Сейчас поищу.
– Посмотри в интернете, там быстрее
– Дожили, скоро молиться в интернете будем.
– Нашла, нашла!!! – закричала Вита, которая давно, с самого начала спора, открыла ноутбук.
.
– Не спорьте! Каин убил Авеля ослиной челюстью. Вот послушайте: В искусстве два персонажа пользуются челюстью как оружием – Самсон и Каин. Подойдите ближе к экрану. Смотрите, здесь показаны крючковатая ветвь челюсти и большие острые зубы, – вдруг она замолчала, уставившись на картинку, рассматривая что-то, понятное ей одной.
.
– Как странно, зубы поставлены не на свое место — на нижнюю часть челюсти.
– Острые зубы бывают у хищников. А осел – непарнокопытное млекопитающее из рода лошадей.
— Черт побери! Все знают, все понимают, слова сказать не с кем, сомнениями поделиться.
– Что ты злишься, душа моя. Осел травку кушает, овес, ветки, листики щиплет. Их он перетирает, а не рвет и кусает, хотя у самца зубов больше, чем у самки.
– Убью любого, кто скажет, что Христос появился в Иерусалиме на белом осляти.
– Никто и не скажет,– Вита опять задумалась, – потому что Самсон победил филистимлян еще до встречи с Далилой.
– Какая связь?
– Время не пришло. Еще не отправились в путь волхвы, и белый ослик не родился.
– Причудлив твой взгляд и витиевата мысль
– Мы же ученые. Нам эксперимент не чужд. Я готов умереть за науку, если это не больно, – вдруг предложил Боря, – давай, Ром…
– Почему всегда я?
– Вам там, в думе, прививку делают на бесчувственность.
– Какая же ты все-таки сволочь!
– О!!! Видимо, мне дарована вечная жизнь. Я слышу это слово ежедневно, как я могу от него умереть? А взгляд у тебя тусклый. Ничего в нем нет – ни мысли, ни энергии.
– Сейчас возьму указку, и, если не получится испепелить, просто дам тебе по твоей дурацкой башке.
– Давай, человеколюб…
– Интересно, на каком расстоянии друг от друга они стояли?
– На расстоянии вытянутой руки, – примеривался Рома, фехтуя указкой, как рапирой. – Вот здесь. А ты тут стой.
– Я сяду. Так тебе удобнее будет смотреть в мои глаза. Ты же мелкий.
– Достал ты меня! – и Рома взмахнул указкой.
.
Все стояли с бокалами в руках почти рядом, и с веселым безразличием наблюдали за этой сценкой.
.
Боря покачнулся, вздрогнул, повалился на пол, и замер. Стул свалился на него. Боря лежал, смешно подогнув ногу.
.
– Ну, хватит, совсем заигрались…– кто-то поднял стул.
– Он умер, – сказал фотограф, сделал один снимок, другой, потом мимоходом закрыл Боре глаза, и еще, еще, еще стремительно и бесстрастно щелкал затвор.
– Зеркало … – метнулась Вита.
– Да, бросьте, он всегда любил такие штучки, – беззаботно сказал хозяин дома. – Вставай, дорогой, хватит, все теперь знают, отчего умер Авель.
.
Он коснулся рукой плеча, и заорал:
.
– Вызывайте, скорую! Быстрее… только этого не хватало.
.
Все подняли мобильники, набирая 03 – стали орать каким-то жутким хором, и ни один не мог сказать что-нибудь внятно и членораздельно. Говорили, только что на их глазах убили человека, как Каин Авеля – взглядом.
.
– Что ты сделал, идиот?
– Я его пальцем не тронул. Вы же все видели. Он сидел на стуле, я вот тут стоял.
.
Скорая приехала довольно быстро. Подстанция была где-то совсем рядом. Да и сам вызов внушал опасение внезапным массовым безумием и непонятной историей смерти.
.
Врач и медбрат одновременно склонились над распростертым телом. Пульса не было, дыхания, жизни. Мгновенная остановка сердца.
.
– Понимаете, доктор, Каин убил Авеля. Мы выясняли, как это убивать.
– Когда выяснили, что же вы не помогли вашему знакомому? – обратился к присутствующим старый доктор.
– А что можно было?
– Есть такой промежуток времени – человек уходит, но его можно задержать. Если действовать мгновенно.
– Как?
– Ну, искусственного дыхание, массаж сердца
– Мы сначала не поняли, что он умер.
– Но когда поняли – достаточно было одного удара кулаком в грудь, в область сердца, оно могло бы завестись. Всегда есть семь минут.
– А сейчас ничего сделать нельзя? Мы заплатим, сколько скажете.
– Можно! Поставили же Лазаря на ноги… – грустно ухмыльнулся старый доктор. – Я покурю на улице. Сейчас приедет милиция.
.
Он вышел из подъезда, закурил, додумывая на ходу какую-то мысль, которая посещала его всегда, когда он видел смерть. Как-то его спросили, что такое сердце?* И он дежурно ответил – мышечная система, обеспечивающая кровоснабжение. Но не сказал главного, что знал и давно понял.
.
Хрупкая конструкция тонкого стекла, как лампочка. Сожми ее – и она треснет, хрустнет, превратится в осколки. И тьму. Сердце еще бьется, бьется, учащенно, привычно больно, и вдруг замирает, не постигнув своего конца. Хорошо, что внезапно. И никто больше не сторож ему.
______________
* Сердце – это мышца. Все остальные сравнения – авторские измышления.