Ризо Ахмад
Image may be NSFW.
Clik here to view.
Действие 1. Картина 1.
Офис - большая служебная комната на 10 человек, отделанная по-современному, модному на отсеки, где каждый служащий сидит за своим стеклом, имеет стол, компьютер на нем, бумаги тоже, две тумбы под столом с выдвижными ящиками. Наш главный герой Суванкул Пардаевич Хамраев – обычный клерк обычной государственной конторы. Он среднего роста, но подтянут и без полноты. Лысина от лба до затылка очень стесняет его, а вокруг седая уже растительность, лицо гладкое, только лоб морщинистый, когда хмурится. Служит наш герой в чине таком малом, что никакого к нему уважения ни с чьей стороны, а работа у него: что-то перепечатать, отправить по электронной почте, перевести текст с узбекского на русский или обратно, отправить всякие уведомления по всяким кабинетам. Остальное время – твое, хочешь – отдыхай, положив голову на стол, хочешь – выйди и попей кофе из автомата. Но отлучаться нельзя по закону подлости: только ты ушел, а ты уже требуешься, тебя уже ищет начальник.
В офис входит Суванкул Пардаевич.
Суванкул Пардаевич. (громко) Здравствуйте всем!
Отовсюду. Здравствуйте!
Суванкул Пардаевич. Пока здоровье нашего дорогого Сайфи Самиевича крепкое, у меня оно будет хорошее.
Из стеклянного бокса сбоку. Дай бог и завтра у Сайфи Самиевича здоровье будет крепкое, я обещал тогда детям повести их в парк и накормить их куриным шашлыком!
Из стеклянного бокса с другого боку. А мы сегодня получим зарплату. Конечно зарплаты могло быть и больше, но разве это значит что-нибудь по сравнению с тем, что у Сайфи Самиевича сегодня крепкое здоровье!
Суванкул Пардаевич.а я достал для Сайфи Самиевича новый препарат! Американский. Лучше всякого электрокардиостимулятора. Как выйдет, презентую.
Отовсюду. Ну, уважаемый Суванкул Пардаевич! Мы надеемся, что вы ваш препарат презентуете от имени всего отдела?
Суванкул Пардаевич. Естественно, коллеги, как же я без вас?! Я без Сайфи Самиевича и без вас никто!
Отовсюду. Не говорите так! Мы никто по сравнению с Сайфи Самиевичем!
Из третьего бокса. А я читал, что и послезавтра у Сайфи Самиевича будет крепкое здоровье!
Из 4-го бокса. А я, что и послепослезавтра!
Из 5-го бокса. А я, что и послепослепослезавтра!
Суванкул Пардаевич садится за свой стол в своем боксе. К нему подходит молодой сотрудник.
Молодой сотрудник. Чего это они?
Суванкул Пардаевич. Так ведь по заслугам. Сайфи Самиевич у нас самый работоспособный, трудолюбивый, требовательный, честный, открытый, искренний… А еще…
Молодой сотрудник. А еще?
Суванкул Пардаевич. Сайфи Самиевич у нас еще самый бескорыстный, неутомимый, самоотверженный, воспитанный, порядочный.
Молодой человек. И всё?
Суванкул Пардаевич. Нет, нет! Он у нас еще (тихо, на ухо), еще жестокий, злой, подлый, коварный, хитрый, мстительный, старый.
Молодой человек. А вот за какую главную черту вы его так уважаете?
Суванкул Пардаевич. Не знаю даже. За все, наверное. Но ты не спеши, и ты зауважаешь, когда время придет.
Голос из динамика. Суванкул Пардаевич, зайдите к Сайфи Самиевичу…
Суванкул Пардаевич уходит и скоро возвращается. Его ждет тот самый молодой сотрудник.
Суванкул Пардаевич. Вот разнарядка. Езжай на квартиру к шефу. Там сверху жилец. Архимедов фамилия. Опять заливает шефа. Сел в ванну, открыл кран, вода вылилась, пока он в ванне спал.
Молодой сотрудник. Еду!
Суванкул Пардаевич. Господа, кто взял у меня со стола титульный лист папки по плану реализации отходов производства?
Голос откуда-то. Это где ваше судоку перерисовано?
Суванкул Пардаевич. Не мое, но тоже интересно.
Голос. Я так и не решил, трудное судоку.
Суванкул Пардаевич. Поэтому и верните. (получает лист бумаги и углубляется в решение задачи с судоку. Потом решительно отстраняет бумагу, придвигает к себе городской телефон и набирает номер) Хошим! Привет! Как дела, здоровье, успехи, семья, внуки, дети, отец, мать, соседи, как сам, работа, начальник, коллеги? У меня всё нормально! Всё, всё, не пересчитывай всех моих. Ну и что, я первый начал перечислять. А тебе не надо… Все – слава богу! Слушай, нужна твоя помощь. Вызови меня на три часа дня к себе… У меня друг умер, надо на жаноза – похороны, а ты не хочешь помочь!.. То-то! Скажи моему, что с трех до шести. Пока, сочтемся! (смотрит на часы) До обеда еще час. Часок поработаем. Что у нас? Пять папок. На согласование. По двум шеф категорически против, хотя… Но нельзя, поставим резолюцию: «Неоправданные расходы. Отказать.» По трем просил подумать. А чего тут думать, будем ждать, к какому решению он сам придет.
Голос из динамика. Суванкул Пардаевич, Сайфи Самиевич сказал, что вас в три вызывают в министерство.
Суванкул Пардаевич (подняв служебный телефон). Да что они там – постоянно вызывают, не могут без нас управиться.
Голос из динамика. Возникли вопросы по вчерашним нашим отчетам.
Суванкул Пардаевич. (по телефону) Ну и спросили бы по телефону. Обязательно ехать, что ли? А у меня своя работа! Не поеду, пока не выполню , что намечено шефом.
Голос из динамика. Я так и передам!
Суванкул Пардаевич. Передавайте!
Голос шефа из динамика. Поезжайте! Сразу после обеда. В три будьте там. Кого увидите там, глубокий и нижайший от меня привет. Если успеете, в 5 у нас совещание, успейте обратно.
Суванкул Пардаевич. Слушаюсь, Сайфи Самиевич (кладет трубку) Рустам, у нас какой счет, 11*12? Сегодня я у тебя должен выиграть и сравняться. Шахматы у тебя?
Рустам. У меня. Только я буду сражаться как лев!
Суванкул Пардаевич. Как лев еще не лев! Кто проиграет – как обычно, ставит пиво…
Действие 2. Картина 2.
Квартира Наили, любовницы Суванкула Пардаевича. Она идет открывать дверь на звонок.
Наиля. Ты?
Суванкул Пардаевич. Я! Хочешь, убей, хочешь, прости! А хочешь, дай по морде и выгони!
Наиля. Входи. Куда пропал так неожиданно?
Суванкул Пардаевич. Командировки замучили. Пришлось ехать в самый уголочек страны. Там молодым нечего делать, не поймут, не сделают, не поправят положение.
Наиля. Так тебя два месяца не было.
Суванкул Пардаевич. Так я и был там два месяца. Авария. Техногенная катастрофа.
Наиля. Ты мне запретил звонить. Хоть бы сам позвонил.
Суванкул Пардаевич. А как я позвоню, если рядом постоянно люди.
Наиля. Ну улучил бы момент.
Суванкул Пардаевич. Ладно, успокойся! Ну ударь меня, только не плачь. Не так, сильнее! Я скотина, заслужил.
Наиля. Пошел к черту! (наш герой хватает ее, обнимает, поднимает и несет в спальню).
Действие 3. Картина 3.
Большой кабинет начальника. Идет совещание. В последнем ряду Рустам нервно поглядывает на дверь. Наконец дверь раскрывается и вбегает наш герой.
Суванкул Пардаевич. Извините, Сайфи Самиевич, задержали в министерстве.
Сайфи Самиевич. Что там?
Суванкул Пардаевич. Да считать не могут, перепутали цифры. Пришлось
Объяснять, заново пересчитывать.
Сайфи Самиевич. И…?
Суванкул Пардаевич. Ну конечно вы, наша контора оказались правы!
Сайфи Самиевич. Добро, добро! А кого видели? Всем передали от меня? Суванкул Пардаевич. Видел министра и всех его замов. Всем от вас передал пламенный привет и наилучшие пожелания.
Сайфи Самиевич (резко встает со своего кресла). Как, самого министра? А где? Неужели заходили к нему?
Суванкул Пардаевич. Нет, в коридоре встретились, он куда-то спешил, но остановился, как услышал о вас. Просил передать, что тоже желает успехов.
Сайфи Самиевич. Ой, остановился! Вспомнил, передал! Как здорово! Какой удачный день сегодня! Садитесь, спасибо вам!.. Где водичка? Налейте воды! Хороший день!... я сегодня не усну! Такое впечатление!...А теперь переходим к последнему вопросу. Звонили из хокимията, картошка на овощной базе гниет. Просят выделить 4 штатных единицы из молодых на неделю. Обещают потом 2 тонны на нашу контору выделить по заниженной цене без всяких наценок. Только просят не как в прошлом году, то есть не только мужского пола, а и женского. Потому что там мужчины наши начинают пить и хулиганят. И не работают! Отделы, пожалуйста, предлагайте кандидатуры (кандидатуры долго обсуждаются, а в это время наш герой с Рустамом сражаются в шахматы)…
Сайфи Самиевич. Ну что, если нет вопросов, то будем закругляться.
Суванкул Пардаевич. Будьте добры, объясните нам, что означает предложенный вами метод очистки трубопроводов от мазутной накипи?
Сайфи Самиевич. Вопрос очень интересный, я сейчас достану опять папочку свою и объясню.
Суванкул Пардаевич (тихо Рустаму, в то время, как все тут сидящие зло смотрят на него). Играй побыстрее давай, у нас полчаса времени, а может час...
Действие 4. Картина 4.
Кафе. У барной стойки наш герой с Рустамом пьют пиво, уже достаточно загружены и ведут пьяный разговор.
Суванкул Пардаевич. Напиваться полезно, Рустам. Коньяк так он и вовсе полезен. Против ревматизма, простуды, сосуды расширяет, мозгам питание дает. Он полезный, но дорогой. Но если у тебя больное сердце – водка с перцем – самое милое дело, лучшее лекарство. После нее очнулся – не будешь знать, где сердце, не найдешь. Профессор вон пишет в «Тасвире», что сам вылечился, детей, жену подлечил. Водкой с перцем, да! Еще добавил немного вина, «Кагора» и портвейна. Пишет: только диабетикам и беременным нельзя. Противопоказано! Им только без перца, но с солью. Почитай, здоровее будешь! А вино с пивом – пожалуйста! Тот самый, этот, профессор пишет. От больных почек, мгновенно камни растворяет, суставы лечит, не болят, не трещат, как барабаны. Вот у меня тоже треск был. Сейчас ничего, не слышно, между суставами смазка появилась… А если совсем хочешь забыть про суставы, чтобы бегали, как заведенные, так капнуть в алкоголь каплю машинного масла. Да, что ты думаешь? А с язвой, конечно, спирт и сразу запить сливочным маслом, а потом два часа не кушать. Один ученый недавно в моем родном кишлаке гостил. Его там самогоном поили да паленой водкой, другой там нет. Поправился, да-а, поздоровел! Только это ведь как наркотик – привыкаешь, трудно потом, тяжело отказываться. А на похмелье лучше всего нарзан с пивом и чуть-чуть бензина или керосина. Бодрит, бегать будешь, как молодой. Вот так! (к ним подходит человек).
Человек. Здравствуй, Суванкул!
Суванкул Пардаевич. О-о, приветствую, приветствую великого нашего режиссера театра в наших скромных местах, недостойной обители
Человек. Не ерничай, Суванкул! Мне и так плохо!
Суванкул Пардаевич. Что-что случилось? Что за грусти – печали? Могу ли я помочь, дорогой Рустам Ризаевич?
Рустам Ризаевич. Я очень, очень удручен и не нахожу выхода!
Суванкул Пардаевич. Подожди, на выпей сначала! Теперь рассказывай.
Рустам Ризаевич. Театр мой скоро развалится. Если нет зрителей, то какой толк от моего театра?!
Суванкул Пардаевич. Подожди-подожди! Успокойся-успокойся! Что ты предпринял?
Рустам Ризаевич. И хвалили в газетах-журналах, зрителей еще меньше стало. Я попросил обратное: стали ругать-критиковать нещадно, даже обвинять в порнухе – толку не стало! Билеты и так, и эдак распространяем! В основном через зама хокима по культуре и идеологии, он обязывает предприятия и организации, заставляет их покупать билеты. А что делать?! Стали лотерею в антракте разыгрывать, зрители к антракту и подходят, а отом отчаливают, не заходя даже в зрительный зал. А кто придет к началу спектакля, так сразу в буфет идет и оттуда не выходит, там пиво холодное. Звонок звенит , а эти ни в какую, не встают со столов, жрут пиво с солеными косточками и кириешками. Бульдозером не заташишь в зрительный зал! Как жить после этого?!
Суванкул Пардаевич. Подожди, подожди! Тоже мне, заговорил о жизни и смерти. Ты мне вот что скажи, Рустам, вы там спектакли хорошие ставите или всё дело в вас, в тебе – режиссере, в твоих артистах?
Рустам Ризаевич. В нас, конечно! Стали бы зрители пиво пить, если на сцене интересно. И никаких лотерей и хокимовских приказов не нужно было бы.
Суванкул Пардаевич. Слушай теперь второй вопрос: тебе деньги нужны или слава артиста, режиссера?
Рустам Ризаевич. Да с моими славу не соберешь, а кушать хочется всегда! Так что – не до жиру
Суванкул Пардаевич. Так что – вот что! Сделай в зрительном зале ресторан.
Рустам Ризаевич. Не понял?! И что?
Суванкул Пардаевич. С кабинками и открытыми местами в партере и амфитеатре, с полностью закрытыми кабинами в ложах. А на галерке – обычный пивной бар. На сцене же пусть идет концерт из лучшего, что могут твои актеры. Кто поет, а кто танцует, кто на инструментах. Никаких спектаклей, только сплошные концерты с музыкой, песнями, шумом и блеском. И никакой фонограммы! Как зрители услышат фальшь, так будут хлопать не руками, а топать ногами. Обяжи каждого актера, если хочет жить, развивать свой талант, хоть какой, лишь бы имелся. В танце, вокале, инструменте каком, или цирковой номер, юмористическая сценка, декламация прозы и стихов. А кто бездарь, безжалостно переводи в официанты и швейцары. Эти тоже будут тебе нужны. На кухне должны быть хорошие, нет – отличные повара и кулинары. А цены ставь не бешеные, а самые приемлемые. И у тебя закрутится.
Рустам Ризаевич. Так кто ж мне разрешит?
Суванкул Пардаевич. А ты сходи к хокиму с предложением. Он задумается, если скажешь, что от дотаций отказываешься, прибыль приносить будешь, да и актеры при деле - на сцене-то всё равно идет действие.
Рустам Ризаевич. Это очень интересно, это интересно очень! Надо подумать, подумать надо! (и убегает).
Рустам. Ну вы даете, Суванкул Пардаевич. Тогда и брату моему помогите с советами вашими.
Суванкул Пардаевич. А что с ним?
Рустам. Так у него как раз кафе, но совсем маленькое, 9 столиков всего, полная загрузка – 36 человек. Решил он открыть ночное кафе, есть же люди, что глубокой кушать хотят, или не спится, просто посидеть хотят, выпить, поболтать. Или приезжие. Он из этого расчета и организовал. Нашел помещение в аренду, там его оборудование, кухня, мебель. Продукты подвез. Рекламу в газету и на радио дал. Ну и открыл.
Суванкул Пардаевич. Ну и что?
Рустам. Да в том-то и дело, что ничего. Заходят в основном приезжие. Просят чай и до утра в креслах дремлют. А на чае пустом далеко не уедешь. А тех, кто бессонницей страдает, выпить хочет или сбежал из дома на время, или с девушкой зашел после дискотеки, их мало, но им и так места уже нет… Что делать – брат не знает.
Суванкул Пардаевич. Я тебе один совет дам, совершенно противоположный тому, что режиссеру дал. Ты слушаешь?
Рустам. Слушаю! Как же!
Суванкул Пардаевич. Пусть брат твой уберет все стулья и столы, кресла глубокие и мягкие увеличит, а между ними или перед ними маленькие журнальные столики поставит. Музыка пусть тихо-тихо играет и такая, классическая, нежная, ласковая, полумрак. Камеру хранения пусть откроет. Еду небольшую пусть делают: два вторых на выбор и салатов тоже два, на десерт и соки. Но самая главная фишка в чем? Брать почасовую оплату за сидение или сон в кресле, но чтобы за 8 – 9 часов пребывания в вашем кафе оплата была вдвое, а лучше втрое меньше, чем в самой дешевой гостинице за сутки. Тогда уж точно к твоему братцу народ повалит и поужинать, ужин, кстати, отдельно оплачивается, и поспать в глубоком мягком кресле. Тогда пусть хоть чай возьмет или ничего не берет – всё равно выгодно!
Рустам. А если он чай или пиво выпил и через минуту ушел?
Суванкул Пардаевич. Да ради бога, для таких бар организуйте, такие в кресло не сядут. Люди сейчас всё считают, где выгоднее. Они быстро вычислят, что у вас ужин с полноценным сном, а потом и завтрак, если захотят, гораздо дешевле, чем гостиница без ужина. А если кто захочет искупаться с дороги, поставьте пару душевых, китайских. Они компактные, много места не надо, красивые и удобные.
Рустам. А камеры хранения зачем?
Суванкул Пардаевич. Здрасьте! Если приехал не на один день и назавтра хочет выйти в город, что ему – с чемоданом или сумками по городу таскаться. Вот и пусть оставит у вас на хранение, желательно бесплатно. А к ночи вернется и у вас опять останется, а сумки – нате возьмите, утром опять можете сдать нам, если остаетесь. Сервис это называется. Ну как?
Рустам. Хорошо, четко сложено, продумано. Это идея!
Суванкул Пардаевич. За идею платить надо, ну да ладно, с тебя лишь кружка Хайнекена, но прямо сейчас.
Рустам. Слушаюсь!..
Действие 5. Картина 5.
Квартира Суванкула Пардаевича. Большая гостиная, где он любит отдыхать и куда его домашние, жена и две дочки, не войдут, пока он не позовет их. А он сидит в глубоком кресле, придвинув поближе журнальный столик и что-то пишет. За дверью слышен шум, это жена отговаривает дочек от встречи с папой.
Рукия. Сочинение пишет. Доклад. Не знаю о чем, но какая-нибудь заумная штука. Нам не понять! Для кого-то ясно, но нам не понять. Кажется о великих силах народа. Что-то про политику. Да! Вот напишет ваш папочка и прославимся! Поэтому не входите, пока не позовет…
Суванкул Пардаевич. Рукия, зайди! (Рукия входит и подобострастно наклонив голову и сложив руки на груди, молча ждет). Что там за крики? Мешаете работать! Сколько раз говорить? Это же эгоизм высшей меры!
Рукия. Да-да, извините – простите! Не попрекайте! Я понимаю, мы понимаем! Это я виновата, сама виновата! Дочки пишут сочинение о родителях. В классе всех обязали. Вот и захотели кое-что у вас спросить.
Суванкул Пардаевич. Зови! (дочки входят и, также подобострастно наклонив голову и сложив руки на груди, молча ждут) Что надо?
Гули. Папочка, какую вы зарплату получаете?
Суванкул Пардаевич. Это еще зачем? Тебе какое дело, коза? Выставила моську свою и смотрит козьими глазами.
Рано. Так мы это в сочинение и еще у нас вопросы есть.
Суванкул Пардаевич. Напишите так: получает большую министерскую зарплату, но всё отдает на благотворительность.
Рукия. Напишите, что ваш папенька дал большие деньги в фонд детских домов для незрячих и глухих.
Суванкул Пардаевич. Да, это ты правильно заметила. И вообще я большой человек. Со мной Сайфи Самиевич, да что он, сам министр, нет, я сам уже министр, премьер – министр, президент считаются, советуются. Да что там, ко мне за советом вон из театра режиссер, нет, все режиссеры мировых театров, а также бизнесмены великие по гостиничному бизнесу приезжали. Вот! Я великий человек, со мной генсек ООН считается. А что вы хотели?! Не пустое место, а важный номинал! Так и напишите. Что еще?
Дети. Что вы больше всего любите из еды, как отдыхаете и что можете пожелать молодежи?
Суванкул Пардаевич. Больше всего люблю есть селедку, салат оливье и вашу маму. Отдыхать не привык: всегда в заботах. Вот и сейчас, направляюсь в Сирию для переговоров, чтобы урегулировать мирный процесс. Хватит уже, воюют-воюют, устали, вот и меня позвали. А молодежи желаю трудолюбия и воспитанности, чтобы старались походить на нас, великих. Старались приобрести профессию по душе, работали умеючи. Вот, возьмите меня… Ну да ладно, хотел сказать, но ведь потом в президенты выдвинут, или в председатели нацбанка. Всё, закрыли тему, идите уже. А ты останься. (муж и жена остаются одни). Что это такое, ты мне скажи?
Рукия. Что-что случилось?
Суванкул Пардаевич. Прежде ты кто была?
Рукия. М-м-м-?
Суванкул Пардаевич. Вот-вот, коровой! Я тебя вывел в свет, дал знания, воспитал. Так?
Рукия. Ну так.
Суванкул Пардаевич. А ты что делаешь? Без спросу лезешь, какие-то вопросы! Это же легкие вопросы, могла бы сама и ответить. Отрываете от великих дел. Вот и сейчас готовлю доклад для очень важного чиновника, не могу сказать его имя – гостайна, а вы мешаете!
Рукия. Ну конечно! Только какже без вашего разрешения?
Суванкул Пардаевич. А очень просто, сколько можно учить?Ё позвони и спроси.
Рукия. Извините, мой господин, вы мне говорили, а я, дура неотесанная, забыла
Суванкул Пардаевич. Вот-вот, забыла! Это потому, что я перед тобой никто! Ладно, пусть я буду никто!
Рукия. Ой, о чем вы, а? вы что задумали, а?
Суванкул Пардаевич. Я задумал? Нет, это ты задумала меня с ума свести, с этого света убрать, когда все весь мир ждет моих великих мыслей о мироустройстве и миропорядке!
Рукия. Господи, господи! И зачем я сунулась к вам?! Я клянусь вам, что и в мыслях моих не было вас беспокоить, тем более – со света!
Суванкул Пардаевич. Хорошо, пусть я буду врун, обманщик, лгун. Пусть я по твоему разумению, ищу предлог, повод, чтобы поссориться. Я этого нет, не перенесу. Я сейчас же уйду, куда глаза глядят, и не буду здесь больше ни дня!
Рукия. Господин мой! Ей богу, я из лучших намерений! Я не виновата! Это ваши дочери, я их строго накажу. А я нечаянно поддалась на их уловки, не подумавши, зашла. Посмотрите на меня, господин мой! Я ведь глупа, сама чувствую, что глупа, сама понимаю, что нескладно поступаю! Но вы же мудрый и самый добрый! А я грешница перед вами! А вы наш свет! Я столько ошибок за день делаю, и вы прощаете. Простите и на этот раз!
Суванкул Пардаевич. Ладно, иди! Дай отдохнуть! Ужин приготовь, а до ужина не зови, работать мне надо, народ, всё общество ждет!..
Действие 6. Картина 6.
Трасса Самарканд – Ташкент. Гудят машины, летят машины. А здесь, у поста ГАИ притормаживают, едут тихо, спокойно, не обгоняют, только внутри себя чертыхаются: эти менты из трех проходов в одну сторону только одну открыли. Соответственно автомобильная очередь растянулась и никак не уменьшается. А гаишникам плевать – от такой очереди у них, как они считают, весу еще больше. У обочины остановилась машина. Вышли двое, похожи на отца и сына. Сын деловито стал менять спущенное колесо, а отец смотрит, как работают те самые гаишники, и ухмыляется. К нему подходит человек его возраста, лет чуть выше 40.
Подошедший. Извините, я в город еду. Подскажите, где там улица Лабзак.
Человек у своей машины. А какой дом вам там нужен?
Дом № 39. Там живет Суванкул Пардаевич.
Человек у своей машины. Так это мой сосед. У вас есть время? Ну так вот, Суванкул Пардаевич, хороший мой сосед. Умен, добр, красавец настоящий. Я его уважаю. Всё знает, любую тему поддержит. Капли он мне как-то дал от всяких хрипов. Вот так! Всякому услужит, поможет, посоветует. Все для него равны, и стар, и млад, простой или вельможа. А какой умный! Мудрец! А как говорит, любо-дорого слушать. И не зазнается, хоть и на голову выше всех в махалле. Всё-таки близок к верхам. Давно бы мог министром стать, но прислуживать не хочет. Председателем махалли отказался быть, работы много, говорит. Ему ведь задают ответственных заданий очень большие люди из правительства и международных организаций. Пусть другие, говорит, а я завсегда помогу, одним звонком, говорит, решу. На свадебных вечерах пьет, но умеренно, а выступает с тостом – заслушаешься, расплачешься. А откуда сами будете и чего к нему, если можно спросить?
Подошедший. Научный работник я, из Самарканда, докторскую пишу. Возникло несколько вопросов по теме, посоветовали обратиться к Суванкулу Пардаевичу.
Человек у своей машины. А – ученые всё люди… Таких у него много околачивается. Да ведь ненадежный вы народ, скажу я вам. Вам бы только свое получить и ищи потом. Не люблю я, братцы, ученую часть, ох как не люблю. Приходилось с такими сталкиваться – с виду с иголочки, не придраться, а копнешь – ненадежный народ. Говорить вы можете, а вот стащить у кого идею, присвоить, а потом этого человека же и потопить – пожалуйста! А еще ломаетесь, когда до выпивки дело. Нет, что вы, я не могу, у меня печень, почки, сердце, а сами втихаря бутылку за милую душу засосете.
Подошедший. Так ведь Суванкул Пардаевич тоже ученый человек.
Человек у своей машины. Он то ученый, только на всех вас не похож. Он мыслитель! Но я устал, извините. Доедете до площади Мустакиллик, рядом Урда, повернете в сторону рабочего городка, а не доезжая его и есть Лабзак. Привет ему от соседа справа.
Подошедший. Чего ж вы так обижены на ученых? Не все такие, как ивезде.
Человек у своей машины. Да вы не обижайтесь, не принимайте на себя. А так к слову пришлось. И не глядите на меня, что я такой критик. Меня также копни, ой, сколько грязи выйдет. Но Суванкул Пардаевич – он другой, он святой. А вот порядочность его погубит. Всем помогает и без корысти. А ведь мог бы на золоте есть, в хрустальной кровати спать, ездить на мерсах. А у него всё, как у всех, просто и сердито. Когда-то где-то за правду пострадал, говорят. Сам он не распространяется… Да вы слушаете или нет?
Подошедший. Что вы, слушаю еще как. Мне же подготовиться надо, к такому человеку еду… С удовольствием вас слушаю!
Человек у своей машины. А так – остальные подлецы, смотреть не хочу! Порядочного ни одного нет! Ну их всех!
Действие 7. Картина 5.
Гостиная. дети и жена ждут папу. Он не идет никак.
Рукия. Еще час назад обещал быть. и ужин не начнешь вот, обидится. А дети голодны.
В это время заходит очень важно Суванкул Пардаевич, смотрит внимательно на собравшихся за столом.
Суванкул Пардаевич. Зачем без меня за стол сели. Не уважаете, да? Я знал!
Рукия. Так ведь у дочек ваших день рождения, именины!
Суванкул Пардаевич. Какие именины, не знаю никаких. Пошли все отсюда! (он плюхается в кресло, а дети и жена, обиженные удаляются. Немного отдохнув, муж вызывает жену).
Суванкул Пардаевич. Рукия, зайди! (Рукия входит). Ты что тут устроила?!
Рукия. Так ведь у девочек…
Суванкул Пардаевич. Ничего не знаю! Надо было утром сказать.
Рукия. Так ведь дочки вам сюрприз хотели сделать.
Суванкул Пардаевич. Что еще за сюрприз?
Рукия. Стихи про вас сочинили. Хорошие!
Суванкул Пардаевич. Это что же получается, что я именинник?!
Рукия. Ну да, раз у дочек день рождения, значит вы и я - именинники
Суванкул Пардаевич. А ты-то тут при чем?
Рукия. Но ведь вы отец, а я мать!
Суванкул Пардаевич. Ну вот опять испортила настроение! Если по такому принципу, то я не согласен. Я думал – по величию, заслугам. А они и тебя включили.
Рукия. Нет-нет! Вы неправильно поняли! То есть я неправильно выразилась. Главные именины – ваши, вы – глыба, великий человек! А я так, сбоку, чуть-чуть только.
Суванкул Пардаевич. Ну ладно, хотя… Ну ладно, ты чуть-чуть, но не возгордись, знай место и кто главный здесь!
Рукия. Конечно, господин мой!
Суванкул Пардаевич. Зови теперь всех (Рукия уходит, через секунду влетают девочки, с шумом обнимают и целуют папу, а он благосклонно позволяет им. Сразу же читают посвященные ему стихи. Потом он вальяжно достает из карманов две пачки денег и торжественно вручает каждой).
Суванкул Пардаевич. Дети, слушайтесь маму! Я всё про вас знаю, хоть в школу не хожу, с вами после школы не занимаюсь. А откуда – ну через нее, конечно. И обращайте внимание на меня, не обижайте. У меня тяжелая, ответственная работа! Я ведь и черную черствую корочку хлеба поем, с меня довольно будет. А без меня к столу не смейте садиться. Меня уважать, почитать надо – я ваш благодетель. А то ведь обидите раз, обидите другой, и всё – родителя вашего больше не увидите. Умру и не найдете другого кормильца, благодетеля!
Рукия. И на цыпочках ходите, не шумите. Отец разрешит – попразднуете, пошумите. А до того шепотом. Правильно я сказала, господин?
Суванкул Пардаевич. Правильно! Вот хочу тебя спросить, Рукия. Почему ты толстая, а не тонкая?
Рукия. Простите, бог так устроил. Толстая я, а вы тонкий, красивый. Потому что забот у вас полон рот. Помочь тому – этому, да и всему миру. А я что, я дома, а против тела своего восстать мне тяжело, пыталась и не раз.
Суванкул Пардаевич. Нет, не потому ты толста, что такая уродилась, а потому что я тебя такой сделал, живешь на всем готовом. Надо работать, а ты всё дома сидишь, да на моих нервах играешь!
Рукия. Так как же вы так, благодетель наш, кормилец и поивец? Вы сами же меня с работы уволили, дома будешь, сказали, ты здесь нужнее, заявили!
Суванкул Пардаевич. А теперь я так решил, по-другому!
Рукия. Слушаюсь и повинуюсь!
Суванкул Пардаевич. Так то! Ну дети, садитесь теперь за стол, будем кушать и поздравлять друг друга. А мама не сядет с нами. Она провинилась.
Дети. Как?!
Суванкул Пардаевич. А вот так! Ясно? Иначе я, натура огорченная, страдающая, уйду, куда глаза глядят. Я вам тут не шут, не клоун! Я человек благородный! Есть причины, по которым мне поклоняться можно? Скажите мне!
Дети. Есть-есть!
Суванкул Пардаевич. Так что будем поздравлять друг друга, а мама будет нам прислуживать. Садитесь и будем кушать… Вы думаете – я постоянен и тверд, как камень? Как утес, как скала? Что выдержу все мои страдания и унижения. В том-то и дело, что я мягок и непостоянен. Вот и с вами хотел построже, а что получилось?! А всё почему? Потому что люблю вас и за честь почту, когда вы достойными людьми будете. А пока держите себя в узде, а меня почитайте. А не то придумаю вам чувствительное наказание. Ясно?
Дети. Ясно, папочка, а вы мама, идите на кухню. Мы вас позовем, когда понадобитесь.
Действие 8. Картина 5.
Всё та же гостиная в знакомом доме. Но его дома нет, а девочки после школы только что поели и отдыхают, разговаривают с мамой.
Рукия. Эх, доченьки мои, есть же люди, всё знают. Сижу вот я иногда с вашим папой, сижу, слушаю, понимаю, что ничего не понимаю, а всё равно приятно слушать, как умные люди говорят, о чем говорят. Вот на поездах – машинах ездим, на самолетах летаем, а ведь придет время, может быть еще и вы станете без всяких видимых аппаратов перелетать… Телепортация это называется, во как, папа ваш сказал. Он человек ученый, человек науки. Он в памяти общества останется!
Дети. А какими науками папа занимается?
Рукия. Науками и занимается, дети, вообще науками! Только вот не знаю, какими именно. Я только знаю, что науками. Как он про вселенную говорит! А про человеческий мозг! А когда о нашей стране, так у него ворох идей, как по-другому, по-новому всё устроить, чтобы всем хорошо жилось. А какой благородный! Всем помогает, не отказывает.
Дети. Но мама, он ведь нас замучил латынью. Зачем она нам, когда мы целых два языка в школе учим, английский и немецкий. А папа говорит, что все языки от латинского произошли. И что с того, нам-то он не нужен. И так загружены другими предметами. Вы уж, мама, поговорите с папой. А то он нас заучит, с ума сойдем!
Рукия. Нет, доченьки, вы неправильно поняли. Папа только так, но вам добра желает. А вы не понимаете и кричите тут. А латынь для произношения, единственно для произношения. Надо прежде понять, вникнуть, а уж потом нужно – не нужно.
Дети. А вчера пришел и спрашивает: можно ли получить при соединении металлов золото? Мы ему – невозможно, доказано давным-давно, а он накричал, обозвал дурами.
Рукия. Ну вы на папу не обижайтесь. Он кормилец наш и великий ученый. Может быть он нашел способ, а вы сразу нет.
Дети. Но мама, наша химичка сказала, что когда-то в средние века алхимики пытались превратить другие металлы в золото, но это невозможно сделать. Так мы и сказали папе.
Рукия. Но папа хочет еще чему-то вас научить. Это ничего, и он может ошибаться. Это ведь наука, там много неизведанного, тайного, скрытого… Но вы не перечьте ему. Он может быть немножечко не прав, а вы сразу – полностью неправ! Будьте осторожны, почтительны, не противоречьте, главное – уважайте и любите. Кто не ошибается? Только бог!
Дети. Мамочка, у нас насчет папы родилась одна идея. Он же ведь из бедной семьи. Он сам рассказывал, что отец его был пьяницей, бил детей и их мать, бабушку. А на улице приходилось гнуться каждому встречному, он дворником на улице был. А когда папа наш вырос, стал образованным и большим человеком, это прошлое его огорчало. И вышла такая вот натура на улице, на работе – интеллигентный, умный, с иголочки и коммуникабельный, а дома – болезненный, слова поперек не скажи, озлобленный, начинает мстить, унижать, чтобы возвеличиться самому. Это как в армии – молодых шпыняют, а как в деды те превратятся, так мстят, но не обидчикам, а следующим молодым, после них прибывшим.
Рукия. Ну вы и загнули, прямо психологический очерк.
Дети. А если примирить его с самим с собою, возвратить его самому себе. Если объяснить, что здесь дома у него друзья и будет лучше, если ладить с ними, а не рычать – кричать, отчего всем плохо… У нас на этот счет есть одна мысль…
Действие 9. Картина 5.
Та же самая гостиная. В нее влетает Суванкул Пардаевич, не видя тут гостя, ожидающего его. Мгновенно исчезли вся суматоха, всё волнение, только что бывшее секундой назад. Всё притихло и можно было сквозь толстые стены и мощные окна услышать шум пролетающих машин.
Рукия. Чаю, дочки, чаю! Да погорячее, послаще папочке вашему после работы чаю горячего!
Суванкул Пардаевич. Не до чаю мне вашего сейчас! Вам бы всё погорячее!
Рукия (мимикой хочет показать хозяину, что здесь гость). Папочка наш, вы обернитесь, у нас вот…
Суванкул Пардаевич. Удивляюсь я, что это ты всегда меня перебиваешь? Что за манера? Тебе бы только посудачить, а у меня голова государственными делами занята. А ты, понимаешь, трактуешь тут!
Рукия. Но вот…
Суванкул Пардаевич. Что вот, что вот?! Джека позови!
Рукия. Кого?
Суванкул Пардаевич. Джека, говорю, собаку позови!
Рукия. Сюда? К вам?
Суванкул Пардаевич. Да, сюда, неясно, что ли? Вот ведь остолопка, с первого раза не поймет!
Рукия. Сейчас, сейчас! (исчезает и через несколько секунд появляется вновь, держа на поводке немецкую овчарку). Вот!
Суванкул Пардаевич. Ты на него посмотри, ты посмотри на него! Поди сюда, идиот, поди сюда, немецкая ты рожа! Ну же, иди сюда! Не хочешь, знаешь, что я недоволен. Этот сукин сын, Рукия, эта немецкая рожа, сколько ни говори, ни воспитывай, какает в пустой бассейн. И как туда забирается, а как оттуда выходит, вот это мне занятно? Нет, ты посмотри на него, сама невинность, сама непорочность. Но я свои выражения смягчать не буду. Правда есть правда, как ее не смягчай. Смягчать – это людей и себя обманывать. Нет, разве можно в этой роже найти прекрасное. Глупая харя! Вот я, не красавец, это и понятно, мужчина не этим берет. Но ведь в глазах-то, в глазах – жизнь, светлый ум, стремление познать (встает в позу Наполеона). А у этой хари какая степень мышления, а? А ты (жене), чего не следишь за этим скотом. Что рот разинула? Куда ты всё показываешь? Отвечай мне, ты хозяйка в доме или нет? Или ты послана, чтобы меня погубить. И за что? За всё хорошее, что я вам сделал? И никому в этом доме дела нет до безобразий. Только я, раб божий, отдувайся…
Рукия. Вы бы однако ж… Вот я вам представить хочу, коллега ваш, докторант, занимается черепно – мозговыми травмами.
Суванкул Пардаевич. (оборачивается, смотрит на гостя, но войдя в раж, не видит его еще). Я тебя прошу, Рукия, не перебивай меня со своими травмами, в которых ты ничего не понимаешь и другие тоже, кроме меня (встает в позу Наполеона). Ступайте теперь отсюда. Собака – дура, а ты будешь наказана за недогляд, жестоко наказана! Если же хочешь, оставайся тут одна, а я пойду из этого дома, куда глаза глядят (вдруг замечает гостя) А?! Ой, как вы меня напугали. Здравствуйте, милый гость. Извините, не заметил. Занят был мыслями о сокровенном, о государственных делах… Извините, вспомнить вас никак не могу. Где встречались – виделись, скажите?
Гость. Здравствуйте, Суванкул Пардаевич. Извините за непрошенное вторжение.
Суванкул Пардаевич. Что вы, что вы!
Гость. Меня к вам нужда привела. Можно сказать – чрезвычайное происшествие.
Суванкул Пардаевич. Что случилось, помилуй бог?!
Гость. Наши дочки в одном классе учатся. Хотел бы просить вас…
Суванкул Пардаевич. Стоп, стоп! Никаких слов, пока не отведаете нашей пищи скромной.
Гость. Но…
Суванкул Пардаевич. Никаких но, никаких возражений! Рукия! (жена входит). Милая, дорогая, у нас великий гость! Накрывайте на стол, хозяюшка. У меня жена хорошо готовит. Так о чем мы говорили?
Гость. Дети наши в одном классе. Хотел попросить вас, чтобы одна из ваших дочерей пересела к моей за ее парту. Моя тоже учится отлично, но она новенькая в классе и ей неуютно одной. Она и сказала нам, родителям о ваших дочерях, как о благонравных и умелых в науках. Так вот и…
Суванкул Пардаевич. О, это воспитание, о, эта молодежь! Сколько сил и энергии уходит на их воспитание. Вы не представляете, я каждый вечер сам проверяю их тетради и дневники, решаю с ними задачи, спрашиваю, интересуюсь. Ведь это дочери, будущие невесты, чьи –то жены, опора семьи! Вот возьмите мою жену: ученая, умница, хорошо училась, окончила два, нет три института. Но осталась дома, детей никому не доверила, сама воспитывает. А я в помощь. А то ведь что делается. Молодежь, за ней следить надо, растить, как цветы. Иначе ведь как, ужас. Пусть простой ученик, может быть даже бедно одетый. Но нравственный, духовный. А с золотом да расфуфыренных с дорогими телефонами я бы вообще не пускал на школьный порог. Развращают себя и окружающих. А кто виноват? Учителя и родители, вот кто! А что видим в современных книгах да по телевизору, по компьютеру – один разврат!
Гость. Это чистая правда! Благодарю! Надо знать дело, а потом уж и рассуждать. Представьте…
Суванкул Пардаевич. А главное – у всех неограниченное самолюбие. Слишком надменны и считают близких и дальних за своих рабов. Хорошо бы так, когда ума палата, так нет же ума ни грамма! Смыслят не дальше своего носа, а гонору – подойди, попробуй! Но я не такой, я демократ и в семье, и на работе. Либерал! Вот девочки мои (зовет) Гули, Рано, зайдите! (девочки входят). Подойдите ближе, дайте вас поцеловать, а то ведь сегодня и вовсе вас не видел (девочки целуются с папой). Вот скажите мне, дети мои, как я к вам отношусь?
Дети. Строго.
Суванкул Пардаевич. А еще?
Дети. Любите.
Суванкул Пардаевич. А еще?
Дети. Уважаете.
Суванкул Пардаевич. Во, это самое главное – уважение к человеку! Ну идите, птички мои. Делайте уроки. Про латынь не забывайте – проверю (обращаясь к гостю). Так вы, чтобы наши дети сидели за одной партой, дружили? Похвально, похвально! И приятно, очень приятно! Я обязательно поговорю с девочками, и ваша просьба будет в надлежащем виде исполнена (входит Рукия с подносом, где еда, чай и приборы. Хозяин и гость долго едят, пьют чай, говорят о кулинарных способностях хозяйки. После обеда в наилучшем расположении духа гость и хозяин раскланиваются и гость уходит).
Суванкул Пардаевич. Рукия, слушай меня. А теперь и я соберусь.
Рукия. Куда это?
Суванкул Пардаевич. Положи в мою большую спортивную сумку две смены белья, два костюма, пижаму и спортивку, туфли и кроссовки.
Рукия. Куда это вы собрались? Что случилось?
Суванкул Пардаевич. Я ухожу и прощаюсь навеки с тобой и дочерьми!
Рукия. Ой, что мы еще наделали, а?
Суванкул Пардаевич. Как ты могла впустить гостя в гостиную и не предупредить?
Рукия. Так ведь я вам подавала знаки… (в это время раздается звонок в дверь, в гостиную вбегают дочки).
Дети. Папа, это аксакал махалли, Раим-ака. Он уже в прихожей
Суванкул Пардаевич. (Громко) Ну доченьки, ну миленькие, зовите гостя дорогого. Женушка, ставь чай и всё на стол.
Дети. Ой, папочка, он почему-то вышел обратно на улицу!
Суванкул Пардаевич. Как вышел, как ушел? Вы что, играетесь со мной? Нет, всё, я ухожу! Ухожу насовсем! (опять звонок). Ой, он вернулся. Ну доченьки, ну милые, зовите гостя дорогого. Женушка, ставь чай и всё на стол. Будем потчевать нашего родного аксакала!
Дети (снова вернувшись). Ой, папа, это не аксакал Раим-ака. Это ваши коллеги с работы. Так что запевайте по новой свою песню.
Суванкул Пардаевич. Ой, доченьки, ой, миленькие, зовите гостей дорогих, коллег уважаемых! Женушка любимая, ставь чай и всё на стол. Будем потчевать дорогих!
Дети. Опять ошибочка вышла, никого нету!
Суванкул Пардаевич. Да что же это такое? Но надо подождать возмущаться. Может еще кто-то придет…