Недавно публиковали фото исполнителя знаменитой «Песни о Ташкенте» — Бахрама Мавлянова, солиста эстрадного оркестра Узбекистана.
Многие её помнят хорошо, особенно старшее поколение. Миразим Хайдаров прислал ссылку на запись песни, послушайте, как красиво.
Пишет Руслан Ергашев
Этот рассказ- воспоминания о человеке, рядом с которым я вырос и с которым мне посчастливилось быть долгое время. Анна Семеновна Семикова, человек с необычной профессией и интересной судьбой. Она много мне рассказывала о себе, о людях с которыми ей довелось работать, о своем любимом деле с которым она не расставалась до последних дней. Многое мне удалось запомнить и записать.
Анна Семеновна родилась в Ташкенте, в 1924 году. О своем детстве она часто вспоминала.
«Выросла я на Кузнечном ряду, это недалеко от вокзала. Все моё детство было очень свободным, солнечным, и осталось в памяти как какое-то бесконечное лето. Детство бедное и босое. Помню как всегда бегали босиком, через весь город по раскалённым улицам. А ещё рядом Салар- наше главное развлечение и спасение в жаркие дни.
С детства у меня было это ощущение что меня все любят, что я, почему-то очень нравлюсь людям. И уже с малых лет у меня был большой интерес к творчеству, к музыке, танцам, рисованию и лепке. Но жили очень бедно. Ничего не было. Ни цветных карандашей ни красок. А я возьму уголёк, и как многие дети, рисую прямо на стене. Все стены были разрисованы. И получалось хорошо, да так что родители никогда не ругали, а наоборот, когда уже не оставалось места, все отмывали, белили известкой и по новой!
А ещё, в летние дни, лепка из глины была очень любимым занятием.»
Кончились школьные годы, началась война. В это непростое время не приходилось задуматься о выборе профессии, вместе с подругами она пошла работать на эвакуированную из Москвы фабрику Гознак, где быстро освоила специальность электромонтера. Но творческое мышление и желание создавать вокруг себя красоту проявлялись у Анны Семеновны даже в такое трудное время.
На Гознаке были отходы- бумага на подобии папиросной, пропитанная разноцветной краской, из нее ей пришло в голову делать искусственные цветы. Сама придумывала, вырезала, крутила- вертела эту бумагу, закручивала стебельки обрезками провода, тонкой проволочкой. И цветы были самые разные. Розы, пионы, ромашки, хризантемы, гладиолусы и даже грозди сирени. Однажды она сделала букет сирени и зашла с ним в трамвай. Дело было зимой и люди стали приглядываться к букету, подходили, разглядывали, ахали-охали, удивлялись, щупали. Один попросил веточку и… Так весь букет она раздарила восхищавшимся пассажирам трамвая. У нее была своя особая технология. Позже стала интересоваться и искать что-то новое, делать из накрахмаленной ткани, потом появилась креповая бумага. Делала для себя и для друзей, в подарок и на заказ. Это занятие так и осталось с нею до конца жизни.
«В годы войны — вспоминала Анна Семеновна- в Ташкенте культурная жизнь бурлила. Мой папа был пожарным в театре им. Свердлова, где за один вечер можно было увидеть несколько спектаклей, последний заканчивался глубокой ночью, залы были набиты битком. Работали театры из Москвы, Ленинграда и Киева, музыкальные, драматические. Я пересмотрела всё по несколько раз. Мне посчастливилось видеть замечательных актёров и все что я смотрела на меня очень повлияло. Это была встреча с настоящим искусством, а настоящее оно тогда, когда может тебя приподнять, когда оно вдохновляет, когда делает тебя другим человеком.»
Но дело своей жизни она нашла не сразу. Когда кончилась война, началась другая жизнь. Все страхи и трудности прошедших лет сменились новыми мечтами и надеждами только на лучшее. Хотелось жить и любить, быть рядом с надежным человеком, с которым можно строить семью и растить детей.
«Всё что я хотела и всё представляла себе тогда, Бог мне дал!- говорила Анна Семеновна.- Тогда мы ничего не знали про «Величайший Секрет» (популярный фильм), про визуализацию, и про то что мысль материальна. Но у меня все сложилось именно так: все что хотела- получила. Уже теперь, в пожилом возрасте, читая разную научную литературу, увлекаясь психологией и прочими размышления о судьбе, я понимаю что тогда, в молодости, не имея никаких знаний, руководствуясь только интуицией, я многое делала правильно.»
«Если бы нужно было написать эпиграф к моей жизни- говорила Анна Семеновна- я бы взяла строки из Евгения Онегина «Вся жизнь моя была залогом, Свиданья верного с тобой.» — это по отношению к театру! Может это звучит и смешно, но так и есть. Это была её самая большая любовь.»
Она всегда вспоминала о своем театре на улице Карла Маркса. О своей маленькой мастерской с большим окном. «А ведь когда то там была церковь! Может быть поэтому в этом здании было так хорошо, так уютно. Намоленное место.»
Анна Семеновна попала в театр кукол, можно сказать, случайно. Это случилось в 1965 году. В то время она была человеком у которого всё в жизни сложилось очень благополучно, была радушной хозяйкой дома, который построили они вместе с мужем, Николаем Михайловичем Семиковым. Была любящей матерью троих детей. В доме всегда было много гостей и Анна Семеновна всегда была душой компании, пела, аккомпанируя себе на баяне, хорошо танцевала, очень смешно имитировала голосом гавайскую гитару.
Окончив с отличием курсы кройки и шитья при Окружном доме офицеров, ей предложили там же преподавать детям в кружке мягкой игрушки . Но со временем мягкая игрушка показалась ей занятием скучноватым для детей и появилась идея организовать кукольный театр. Как его сделать? — Анна Семеновна тогда не имела никакого представления, и что бы узнать о секретах этого искусства она отправилась на улицу Карла Маркса, где напротив дома пионеров, еще с конца тридцатых работал кукольный театр. На двери театра висело объявление- «Театру кукол требуется портниха» и это был тот самый случай! За этой дверью её ждала новая, необыкновенная, наполненная творчеством жизнь.
В театре она познакомилась с Еленой Генриховной Подгурской, она была мастером по куклам.
Пожилая женщина, необыкновенно талантливая, и добрая. В те годы, она была единственной мастерицей во всей республике, которая владела секретами и тонкостями изготовления кукол именно для театра.
«Поначалу, начиная работать портнихой рядом с Подгурской я подумала, что никогда бы не стала заниматься куклами всерьёз, потому что увидела – насколько это сложный труд, сколько требуется умения, терпения, трудоспособности и любви к этому делу. Но со временем, как-то незаметно втянулась, начала все больше интересоваться, многое непременно захотелось попробовать сделать самой. Елене Генриховне понравились мои способности, мой интерес и в итоге я стала у неё, так сказать, подмастерьем.
Театром руководила легендарная Раиса Львовна Ананьева, главным режиссёром был молодой и обаятельный Иса Якубов, а куклы и декорации создавались под руководством, главного художника Вениамина Акудина, у которого Анна Семеновна очень многому училась, и которого всегда вспоминала с особой благодарностью и теплотой.
«Акудин был очень требовательным к исполнению кукол и всегда придумывал что-то такое, для того времени необычное. Всегда экспериментировал с формой и фактурой.
Это были 60-е годы. Моя учительница Елена Генриховна, была мастером старой школы, и куклы 40 х и 50 х годов были очень реалистичными, маленькими по размеру, с натуральными париками, и стеклянными глазами. Животные были в основном плюшевыми, и тоже выглядели очень натуралистично. А Вена Акудин принес новую эстетику, куклы стали более условными, с другими пропорциями и размерами и из других материалов. Подгурская его не очень понимала. А мне- человеку без школы, эта условная скульптура была очень понятна и близка.
Когда Елены Генриховны не стало, мне всё пришлось делать самой.»
Сейчас театры имеют большие мастерские, просторные помещения где работает несколько человек, теперь это даже называют цехами, а в то время это был небольшой уголок, отгороженный шкафом, со столом и швейной машинкой, где работал всего один человек. Профессия эта называлась Художник-скульптор и имя мастера который создавал кукол обязательно присутствовало на всех афишах. А ещё, был отдельный мастер который делал куклам подвижный рот, глаза и прочие необходимые механические приспособления. Этим в театре долгое время занимался замечательный мастер Самуил Львович Страшнов.
Очень увлечённо работала Анна Семеновна. «В каждую куклу нужно вкладывать душу- иначе она не будет живой, будет просто куском из папье-маше и материала, формальным, пустым.» — говорила она.
«Иногда художник нарисует так- что на бумаге хорошо- а в объёме- совсем не то, вот и мучаешься с этой куклой предлагаешь что то своё- и проверяешь- смотрит кукла или нет, хорошо ли двигается, живёт ли?»
За годы работы в театре, было создано огромное количество спектаклей, и к каждому из них, множество самых разных кукол.
«А какие были замечательные актеры! Какие талантливые и трудолюбивые! Я старалась работать для каждого, старалась сделать так чтобы им все нравилось, что бы было удобно, что бы все работало на образ и характер. Вот например, Валентина Михайловна Грязнова, вот уж, виртуозный была кукловод! Как она иногда долго и мучительно работала над ролью, искала походку, придумывала какой-нибудь трюк, или пыталась найти один характерный жест у персонажа. И я ей помогала, и если что-то не получалось- переделывала куклу по несколько раз.
Только в трудностях рождалось что-то по настоящему хорошее.»
За исполнение кукол к спектаклю «Симург» Анна Семеновна была награждена специальной премией Министерства Культуры СССР.
В 1974 году в Ташкентском Театрально-художественном институте имени А.Островского открылось отделение театра кукол. Основателем его был Владимир Сергеевич Иогельсен, замечательный режиссёр, профессор, возглавлявший в разное время театры кукол в Ташкенте, Свердловске и Андижане. Иогельсен положил начало профессиональному обучению актёров и режиссёров театра кукол в Узбекистане и по его настоянию Анна Семеновна Семикова стала преподавать мастерство изготовления театральной куклы.
Работа со студентами, под руководством Иогельсена, была для неё новой творческой ступенью. Здесь у неё появилась возможность самостоятельно придумывать куклы и декорации к студенческим отрывкам и дипломным спектаклям, и работать уже по своим собственным эскизам.
Со временем работу в театре пришлось оставить, так как совмещать такое дело не было возможности и это было для неё непростым выбором. Но в свою родную мастерскую она, через некоторое время, все же вернулась.
Республиканский театр кукол обрел новое здание на проспекте Космонавтов а старый театрик на Карла Маркса передали ТТХИ им. Островского и так в Ташкенте появился Учебный Театр Кукол в котором студенты показывали свои спектакли, под руководством прекрасных педагогов. Долгое время это был полноценный театр работающий на русском и узбекском языках и залы всегда были переполнены детьми.
Анна Семеновна проработала в этом театре еще очень много лет.
«Это было очень интересное время! Наши выпускники уезжали в другие города, открывали новые театры. И мои куклы уезжали вместе с ними. Спектаклем «Сатирические миниатюры» открывали театр кукол в Самарканде, а «Друг познается в беде» был одним из первых спектаклей Бухарского областного театра кукол.
А еще в Ташкенте были кукольные театры которые организовывались при парках им. Горького и «40 лет Комсомола», где ставили спектакли для открытых площадок прекрасные режиссёры — Надежда Никифорова, Иогельсен, и наши студенты там пробовали свои силы, и я с большим энтузиазмом и удовольствием работала оформляя эти спектакли.»
Шли годы, менялось время, менялась жизнь, в которой нужно было уступать дорогу молодым и Анна Семеновна нашла для себя ещё одно интересное занятие- это работа с детьми. Дворцы пионеров, клубы, дома культуры и школьные кружки- многие очень хорошо её знали, многим она помогала, проводила выставки и мастер-классы.
Её дом со временем превратился в настоящую мастерскую и в музей кукол, в котором всегда было очень много гостей.
Часто приходили люди интересующиеся куклами, приходили артисты с просьбой придумать им персонажей для эстрадных номеров и спектаклей. Приходили постановщики уличных представлений. Для них она делала большие маски и куклы которые часто выступали на центральных площадях города, на всех больших государственных праздниках.
Фотографы заказывали ей большие скульптуры- самых разных сказочных персонажей для детских фотосалонов.
Она очень любила гостей, встречала всегда с интересом и удовольствием. Ставила чайник, доставала варенье которое никогда не было по рецепту, а как она сама его называла — «Ассорти или то что было под рукой» . И всегда у нее было вкусно и уютно.
Были и такие, которые побывав однажды, становились частыми гостями, учениками и ученицами. Работы у Анны Семеновны всегда было много. За интересным занятием, и увлекательной беседой время всегда пролетало незаметно. Среди учеников были и дети и люди уже немолодые. Некоторые из них, увлекаясь работой над куклами и прочим рукоделием, очень заметно преображались за это время. У Анны Семеновны была удивительная способность помогать, направлять, открывать что-то новое в человеке, искать во всем красоту, и создавать её вокруг себя.
Иногда она могла быть и прямой, и резкой. Критика её часто была очень жёсткой, и к другим и по отношению себе. Но очень многим она помогла, через свою работу, расправить крылья, научится видеть интересное в обыкновенном, и как она сама говорила -«Найти радость в своих собственных руках».
Последние годы она часто заводила разговоры о том — что для неё самое ценное.
Деньги, какие-то другие материальные и бытовые блага никогда для неё не представляли интереса, а вот лоскуты и отрезы, бумага и краски- были сокровищами благодаря которым можно было работать, и можно было жить.
Но главным богатством считала общение с людьми, с которыми судьба её сводила в течении всей жизни.
Анна Семеновна прожила 87 лет.
Конечно в её жизни было очень много трудностей, и разочарований. Были и не очень счастливые моменты, и горькие. Она старалась никогда об этом не говорить. Вспоминала всегда только хорошее.
«Сколько себя помню, мне всегда нравилась моя жизнь. Она всегда была хороша, в любое время и в любом возрасте, может потому, что я смогла найти для себя радость в своем любимом деле.»
Анна Семеновна Семикова была удивительным человеком, очень много в ней сочеталось самых разных качеств. Она была и реалистом и мечтателем, могла быть наивной и очень рассудительной, великодушной и нетерпимой к чужим слабостям. Она была очень уверенна и самодостаточна, и при этом её часто терзали всякие сомнения. Главное- она была очень живым человеком, мыслящим, любящим, и с большим желанием всегда открывать для себя что-то новое. Глядя на неё казалось очень несправедливым что земная человеческая оболочка так быстро стареет и изнашивается. И в свои последние дни она служила для своих близких хорошим примером терпения и мудрости. Всегда со светящимся взглядом, с юмором и ироничным отношением к своему возрасту и происходящему вокруг- такой она осталась в нашей памяти. А ещё остались её куклы, многие давно стали музейными экспонатами и хранятся в разных коллекциях, в том числе в музее театра имени Образцова в Москве. Остались ученики, из которых многие стали выдающимися мастерами, возглавляют театры, и работают по всему миру. Осталось очень много доброго, и прекрасного, от встречи с этим удивительным Человеком.
Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров 4 декабря совершил рабочую поездку в Ташкент, где встретился с президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым и премьер–министром РУ Абдуллой Ариповым.
В пресс-службе российского Минпромторга сообщили, что стороны обсудили проекты в области авиации, фармацевтики, в золоторудной, меднорудной отраслях, сельхозмашиностроении и вагоностроении. «Одним из приоритетных направлений являются проекты в области авиастроения», — отметили в российском ведомстве.
Президент Республики Узбекистан Шавкат Мирзиёев в ходе встречи с главой Минпромторга РФ заявил, что на переговорах с российскими партнёрами обсуждалась судьба бывшего авиазавода в Ташкенте — ТАПОиЧ.
«Сегодня с нашими российскими партнёрами мы говорили о судьбе ТАПОиЧ, о будущем ТАПОиЧ. Я постепенно начну открывать секреты, потому что у меня внутри тоже обида. В мире были считанные государства, которые производили самолёты. А мы своими руками это уничтожили, к сожалению. Но мы всё равно прилагаем очень много усилий для его восстановления», — цитирует главу государства Газета.уз.
«У нас были авиастроители, ТАПОиЧ. Все они остались в истории, их теперь нет. Какие инженеры, какая молодёжь работала», — посетовал президент Денису Мантурову.
ТАПОиЧ — Ташкентское авиационное производственное объединение имени Чкалова или 84-й завод, как его называли сами жители столицы Узбекской ССР — один из крупнейших авиазаводов Советского Союза. Предприятие берёт начало от ремонтного завода № 84 ГВФ в Химках Московской области, эвакуированного осенью 1941 года в Ташкент. Для перебазирования из Химок станки, оборудование и люди были распределены по семнадцати эшелонам. Первый эшелон прибыл в Ташкент 20 ноября 1941 года. Завод разместили на бывших площадях авиаремонтного завода № 243 ГВФ, Полиграфкомбината, деревообделочных мастерских Чирчикстроя. Спустя всего два месяца после эвакуации начался выпуск самолётов ПС-84 (Ли-2). Первый военно-транспортный ПС-84 был поднят в небо Ташкента 7 января 1942 года.
В послевоенные годы и до 2012-го 84-й авиазавод выпускал: Ил-14, Ан-8, Ан-12, Ан-22, Ил-76, Ил-114. В 1960 году на заводе построен и испытан винтокрыл Ка-22. Было построено пять таких машин, серийно они не выпускались. До 1962 года строились кабины вертолётов Ка-26, всего произведено более 100 кабин для вертолётного завода в Кумертау.
Памятник Ли-2 на территории музея ТАПОиЧ
В октябре 1972 года авиационный завод был преобразован в Ташкентское авиационное производственное объединение им. В.П. Чкалова (ТАПОиЧ), включающее Ташкентский авиационный завод (ТАЗиЧ), Ферганский механосборочный завод (ФМЗ), Андижанский механосборочный завод (АМЗ) и Ташкентский кислородный завод.
В 1980 году в рамках союзной кооперации предприятие принимало участие в производстве самолётов Ан-124, на ТАПОиЧ изготавливались крыло и центроплан «Руслана», а для супергиганта Ан-225 «Мрия» завод строил центроплан. Построено 12 центропланов и 31 комплект крыла. В 1982 году изготовлен силовой набор фюзеляжа и центроплана для космического корабля «Буран».
За период с 1940 по 1990 годы в Ташкенте было произведено свыше 9 тысяч самолётов различных типов и модификаций, которые считались передовыми в конструкторской мысли и технике. И весь этот огромный опыт, а главное кадровый потенциал, был утерян в первые годы независимости. В начале 1990-х годов из Ташкента начался масштабный отток квалифицированных инженеров и рабочих. Специалисты ТАПОиЧ оказались на ульяновском заводе «Авиастар-СП». Предприятие, получившее в 2014 году большой заказ на производство самолётов Ил-76, нуждалось в квалифицированных кадрах. Именно специалисты из Ташкента пополняли ряды сотрудников российского авиазавода.
Из-за отсутствия серьёзных заказов на самолёты выпуск всех машин на ТАПОиЧ был свёрнут, а в 2010 году на предприятии была запущена процедура банкротства. В 2012 году ГАО «ТАПОиЧ» было переименовано в АО «Ташкентский механический завод». В настоящее время на ТМЗ производятся товары народного потребления, инструмент, крепёжные изделия, запчасти для железнодорожного транспорта, резинотехнические изделия, продукция для нефтегазовой отрасли и пожарной службы. Деятельность, связанная с авиационной техникой на заводе не ведётся.
В октябре 2017 года бывший тогда вице-премьером Дмитрий Рогозин во время посещения Ташкентского механического завода высказал мнение, что предприятие может стать базой для создания центра технического обслуживания самолётов МС-21 в регионе.
«Мы ещё хотели поговорить о МС-21. Если скажем, Узбекистан в эту программу активно входит, и мы говорим о возможности эксплуатации «Узбекскими авиалиниями» этого суперсовременного самолёта, то мы могли бы на базе этого завода сформировать склад запчастей для всего региона», — отметил тогда Рогозин. Он подчеркнул, что Россия заинтересована не просто продавать самолёты, но и организовать техническое обслуживание.
«Нам же важно, чтобы он у нас летал, а не стоял на земле. Поэтому нам здесь нужен хаб запчастей и здесь завод может сыграть свою роль», — сказал он. Дмитрий Рогозин добавил тогда, что Узбекистан определит своё отношение к проекту после того, как начнётся серийное производство МС-21, а пока договорились поддерживать контакты в этом вопросе.
Президента Узбекистана можно понять, когда он говорит о внутренней обиде за разваленное производство. Шавкат Мирзиёев — человек советской школы, член КПСС, народный депутат Верховного Совета Узбекской ССР. Во время переговоров с Денисом Мантуровым президент рассказал, что у него есть мечта — возродить авиастроительное предприятие в Ташкенте.
Возрождение ТАПОиЧ для Узбекистана — это новые рабочие места, высокотехнологичное производство и сопутствующая инфраструктура, это современные технологии и востребованная продукция. Однако выразим мнение, что возрождение авиазавода в Ташкенте задача невыполнимая. Поясним почему.
В первую очередь — это высококвалифицированные кадры. В своё время специалистов для авиазавода готовил Ташкентский авиационный техникум, сейчас — это Ташкентский Авиастроительный Профессиональный Колледж. Его основная задача — подготовка специалистов для авиаремонтного завода №243, с 2002 года — авиационное предприятие «Uzbekistan Airways Technics».
Инженерный состав для авиазавода готовился на Самолётостроительном факультете Ташкентского Политехнического института. Факультет в 1990-х годах был реорганизован в Авиационный институт, куда вошли и техникум, и авиационное училище, и филиал Киевского международного университета гражданской авиации. Подготовка кадров для авиационной отрасли в УзССР, как видите, была поставлена очень серьёзно, а Ташкент по праву считался одним из крупнейших авиастроительных центров СССР.
За последние 20-25 лет из Узбекистана выехало большое количество преподавателей различных направлений и специальностей. Поэтому возрождение авиастроения нужно начинать именно с образования, причём процесс подготовки кадров не будет быстрым, нужно запастись терпением и заново создавать систему авиастроительного образования в Республике.
Во-вторых, Механический завод уже не обладает компетенциями в области авиастроения, поэтому начинать придётся с нуля — ремонт и подтверждение лётной годности воздушных судов, восстановление цехов и производственных линий, а возможно и строительство новых сборочных цехов ближе к Лётно-испытательной станции в посёлке Тузель. Это 30 лет назад завод находился на самой окраине города, сейчас его окружает плотная жилая застройка, по его территории проложено новое шоссе, и перемещать самолёты на несколько километров из цеха окончательной сборки на ЛИС сегодня гораздо сложнее, да и дорога, по которой производилась буксировка ВС, уже частично демонтирована, а сам ЛИС с упразднением авиазавода перешёл в собственность авиакомпании «Узбекские авиалинии».
Оборудование, если какое и осталось, потребует замены на современное цифровое. И опять нужны подготовленные высококвалифицированные специалисты. Пригласить на первое время, пока не появятся свои, можно только из России. Для них должны быть созданы соответствующие условия быта, проживания, образования, отдыха, обеспечена достойная заработная плата. При этом, приглашённые инженеры и рабочие не должны менять гражданство, поэтому Республике Узбекистан придётся вносить в свои соответствующие законодательные акты поправки, чтобы граждане России могли работать в Узбекистане с российскими паспортами.
И третье — обеспечение завода заказами. Пока непонятно, что планируется выпускать на будущем новом ТАПОиЧ. Самолёты Ил-76МД-90А строятся в Ульяновске. Отдавать их производство в зарубежное государство никто не будет, это дорого и для России невыгодно. Серийная сборка турбовинтового Ил-114-300 производится на Луховицком авиазаводе им. П.А. Воронина – филиале АО «РСК «МиГ». Для выпуска Ил-96-400М и нового лёгкого военно-транспортного самолёта Ил-112В определено Воронежское акционерное самолётостроительное общество.
Возможно в будущем, когда станут более осязаемы сроки по среднему транспортному Ил-276 и перспективному авиационному комплексу военно-транспортной авиации, встанет вопрос строительства одного из них в Ташкенте, но очень сомнительно, что российское Минобороны отдаст производство этих самолётов за пределы России. Поэтому сейчас для авиационного завода в Узбекистане перспективы нет, она ушла с окончанием сборки Ил-76.
Подведём итог. Авиастроительная отрасль требует колоссальных материальных вложений, времени и человеческого ресурса. На готовую продукцию должен быть спрос и постоянные заказы. Есть ли это у Узбекистана — очевидно, нет. Поэтому, к сожалению, принимая во внимание всё вышесказанное, велика вероятность, что планы Шавката Миромоновича Мирзиёева возродить ТАПОиЧ останутся только на бумаге.
Андрей Величко,
для сайта «Авиация России«
Lari Bau
«Eсть в желудях что-то такое, что не позволяет их есть каждый день»
Но в детстве так не казалось.
Да, кушали, жарили в костре и кушали, но по чуть-чуть. Грызли. И ничего, не умерли. Собирали неистово, с риском для жизни на трамвайных путях.
Игрушечно продавали в игрушечных магазинах, игрушечно лечили, приклеивали шляпку, обертывали-одевали. Кидались-пулялись.
Но однажды решили сделать доброе дело и накормить Свинью, про которую Лариска прочла в книжке: там Свинья под дубом алкала желудей.
Берта, Лилька и Лариска набрали желудей и пошли искать Свинью.
Берта правильно решила, что надо пойти на улицу с маленькими частными домами. Держать Свинью в квартире никакой домком не позволит. Лилька думала, предлагать ли желуди бесплатно, или продавать.
Лариска не думала ничего практического, а представляла, как Cвинья будет радостно урчать, и опасалась, не перекинется ли урчание на них, не укусит ли их Cвинья, что скажет бабушка, успеют ли они до темноты вернуться и прочие печальные обрывки мыслей, как обычно, неуместно роились у ней в голове.
Встретили тетку с ребенком, спросили, не знают ли они тут кого-нибудь со Свиньей или, может, у них самих есть Cвинья, а то у них есть корзинка с желудями, как раз для одной небольшой Свиньи на обед.
Тетка старалась отвечать серьезно. Нет, свиньи у нее нет. И у соседей тоже нет, соседи — узбеки, они свиней не держат. Есть корейская семья, может у них есть, но это далеко и девочкам не стоит одним туда идти. Берта была настроена решительно, и они двинулись дальше.
За баней на лавочке сидели люди.
— Скажите, пожалуйста, уважаемые граждане, а где тут корейский дом? — осведомилась Лариска.
— А вам зачем, девочки?
— Мы идем к ним кормить Свинью.
— А, Свинью, тогда вот там, — засмеялись уважаемые граждане, — только осторожно, собака у них.
Постучались в калитку. Оттуда страшно залаяли, девочки отошли на насколько шагов.
Вышел старик.
— Здравствуйте, уважаемый ака*, нам сказали, что у вас есть Свинья, а у нас есть корзинка желудей, мы хотели бы предложить их Вашей Свинье, — старательно прокричала Лариска, — подойти ближе боялись из-за собаки.
Старик подозвал женщину, она вышла к ним. Сказала, что Свинью уже зарезали, но желуди возьмет для будущей.
— Подождите.
Вернулась с корзинкой — персики, леденцы, три слоеных пирожка.
— Спасибо, уважаемая апа*.
Домой шли печально. Лилька ревела за Свинью. Берта ругалась на корейцев. Лариска примеряла на себя судьбу Свиньи, и душа ее разрывалась очередным взрослым несчастьем.
C тех пор они перестали есть желуди и про свиней тоже старались не говорить всуе.
*ака — обращение к старшему мужчине (узбекский)
*апа — обращение к старшей женщине (узбекский
Лидия Козлова:
Это из хроники, опубликованной в журнале «Театрал». Интересно, что в спектакле принимают участие женщины — мусульманки. Правда спектакль не для широкой публики, скорее всего для приглашённых гостей.
Bahrom Khatamov в Ретро фотографии Центральной Азии
Дата съемки: 1905 — 1910 гг. Узбекистан, г. Ташкент. Автор – инженер-механик Леонард Эдуардович Лилиенталь.
Фотография из архива Анны Завьяловой.
Ташкент I vsedaokolo.uz
Речной двухпалубный грузопассажирский теплоход УЗБЕКИСТАН
Канал имени Москвы, Северный склон, «Комсомольский бьеф» — канал № 287
Московская область, Морозки. Из архива ОАО «Московский туристический флот» (группа МРП). Автор неизвестен. Дата: 1959 г.
Проект: 785, 785А, тип Россия. Приписка: Горький СССР.
Владелец: ГП «Волжское объединённое речное пароходство МРФ РСФСР» СССР
Построено: 05.1953
Место постройки: Slovenské Lodenice / ZTS (Zavody Tazkeho Strojarstvo) Словакия Комарно
Текущее состояние: Изменены учётные данные стоечное судно-гостиница
Переименования: ок. 2004 Царь Пётр → 2005 Коломенский штандарт
Проект 785. Участвовало в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
В российской диаспоре вечером воспоминаний отметили 85-летие видного ученого Сергея Зинина, первого лидера Русского культурного центра, создателя музея С. Есенина.
Сергей Иванович родился под Ташкентом, в поселке Троицкий, в четыре года остался без матери. Заканчивал сельскую школу в Киргизии-умер и отец, раненый под Сталинградом.
Первые публикации у Зинина появились в армейских газетах, откуда он демобилизовался старшиной и поступил в ТашГУ на филологический факультет.
Он честно грыз гранит науки, а потому был сначала Сталинским, а затем и Ленинским стипендиатом. Возглавил комсомольскую организацию филологического факультета, избирался вторым секретарем комитета комсомола всего университета. В 1958 году как успешный руководитель студенческого отряда был удостоен медали «За освоение целинных и залежных земель».
Его любили и даже посвящали шутливые песни, которые ему нравились:
Товарищ Зинин, вы большой ученый —
В языкознании знаете вы толк,
А я простой хлопковый заключенный,
И мой товарищ сырдарьинский волк! —
Наукой Зинин стал заниматься уже студентом, его оставили преподавать. В 1969 году молодой учены защитил кандидатскую «Русская антропонимия 16-18 веков» (на материале «Переписных книг городов России)». А через два года он уже доцент кафедры общего языкознания.
Им опубликованы более ста научных статей по общему и русскому языкознанию, ономастике, книговедению и библиографии. Три его аспиранта защитили кандидатские диссертации.
В 1975-76 гг. Сергей Иванович трудился в Айншамском университете (Египет), а в 1981-82 гг. — в Университете Тенрико (Япония).
В эти годы Зинин был одним из создателей уникального музея Сергея Есенина в Ташкенте, принял самое горячее участие в рождении Добровольного общества книголюбов.
Он стал автором ныне раритетной мини-книги «Экслибрисы художников Узбекистана» (Ташкент, 1979), а также интереснейшего «Справочника книголюбов Узбекистана» (1974).
В 1990 году Зинин избирается депутатом Верховного Совета, принимает непосредственное участие в разработке законов «О Государственных символах», «О Государственном языке», «Об общественных организациях».
С 1994 по 2002 годы С.И.Зинин возглавлял Русский культурный центр Узбекистана. При нем стали регулярно проводиться Дни славянской письменности и культуры, рождественские и пасхальные праздники, фестивали классической и народной музыки, поэтические вечера и встречи с интересными людьми.
Увы, в 2002 году Сергей Иванович был оболган прежней властью, хамски отстранен от Русского культурного центра за то, что вступился за права русских. В знак протеста он написал заявление и покинул стены парламента.
Через всю жизнь С.И.Зинин пронес любовь к творчеству Сергея Есенина. Он считался крупнейшим специалистом в этой части русской филологии. Только в личном рукописном фонде С.И.Зинина скопилось до 3 тысяч поэтических произведений, посвященных русскому поэту. И значительную часть собранной есенинианы, в том числе прижизненные издания и все книжные знаки, Сергей Иванович совершенно безвозмездно передал в Музей Сергея Есенина в Ташкенте.
Его перу принадлежит классическая монография «Поездка Сергея Есенина в Туркестан».
Когда Сергей Иванович покидал родной и любимый Ташкент, он дарил друзьям и знакомым книги. Его личная библиотека была настоящим сокровищем. А гордостью коллекционера-библиофила были подборка серии «Жизнь замечательных людей» и около тысячи мини-книг.
Сергей Иванович с большой грустью уезжал из Ташкента к сыну. В Узбекистане он оставлял много друзей и учеников, он не хотел бросать родной музей Есенина. Он так и не расстался с узбекским паспортом.
Ученый умер в 78 лет в апреле 2013 года в подмосковном Егорьевске. Похоронить себя он завещал в Ташкенте на Боткинском кладбище рядом с сыном.
Сергей Иванович Зинин оставил о себе большую и добрую память настоящего русского человека. Он верно служил обществу, диаспоре, навсегда войдя в ее историю.
Anatoli Otlivanchik
Статья из журнала «Строительство и архитектура Узбекистана» №2, 1980 г.
Сказка, подаренная детям.
Кандидаты архитектуры Ю. К. ЗАКИРОВА, В. А. АКОПДЖАНЯН (ТашНИИПИ, генплан)
25 октября 1979 года в столице Узбекистана был откhыт новый театр кукол — подарок детворе в Международный год ребенка. Открытие театра было приурочено к Международному фестивалю театров кукол стран Азии, состоявшемуся в Ташкенте. В фестивале приняли участие творческие делегации Индии, Турции, Афганистана, Вьетнама, Лаоса, Бангладеш, Японии, Филиппин, Малайзии, Монголии и других стран, в том числе мастера кукольного искусства из братских республик нашей страны: Азербайджана, Армении, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Башкирии.
Среди архитектурных премьер прошлого года привлекает новое здание Республиканского театра кукол, строительство которого было начато в августе 1978 и завершено в октябре 1979 года (Авторы: арх. Кузлянов В. В., инж. Петров С. Ю., при участии: арх. Зацерковной И. Г., Аскаровой Г., Сабировой С., Копылова О., инж. Федосова М., Жарикова С.). Это событие своим счастливым концом напоминает историю Золушки, потому что как и прелестная Золушка в своем старом испачканном сажей платье и разбитых башмаках ютилась на кухне, так и первый в республике профессиональный театр кукол в течение десятилетий работал в ветхом тесном здании бывшей домовой церкви. Трудно представить, каких усилий стоило коллективу театра в таких условиях создавать праздник для детей Здание театра функционирует несколько месяцев. Радость и восторг первых впечатлений уже должны уступить место трезвой и спокойной оценке того, что удалось и что не состоялось в силу определенных причин. Эта статья не претендует на исчерпывающий анализ, скорее это заметки о впечатлениях.
История проектирования кукольного театра началась с республиканского конкурса, который проводился по инициативе Министерства культуры УзССР в 1966 году. Конкурс отличался высоким уровнем представленных на нем проектов театров кукол, разнообразием их пластического и образного решения. Однако радужные перспективы конкурса постепенно угасли и наступили долгие годы забвения. А театр, как и прежде, давал спектакли в крохотном душном зале. Только в 1973 году горисполком принял решение о строительстве здания Республиканского театра кукол в Центральном детском парке имени В. И. Ленина. При этом было предложено привязать типовой проект сельского клуба на 300 мест. Нетрудно представить, каков был бы образ этого здания, какие технологические, художественные и сценографические замыслы могли быть осуществлены в этом клубе. Поэтому можно считать удачным новый поворот событий, когда за проектирование театра кукол взялась маленькая группа инициативных авторов, добивавшихся и добившихся права на индивидуальность единственного во всей республике театра и получившая поддержку и возможность реализовать свой замысел. Немалую роль сыграло решение провести Международный фестиваль театров кукол стран Азии в Ташкенте, принятое по инициативе УНИМА (международная ассоциация кукольников). Это было не случайно, так как 50-летие Республиканского театра кукол с его богатыми творческими традициями представляет собой заметное явление в развитии театрального искусства Азии.
Самой важной заслугой авторов является творческая постановка целей и задач, последовательное и верное их решение. Проектировался детский кукольный театр, театр для детей, и в этом— ключ ко всем решениям. Отсюда и размещение его в детском парке, отсюда и образное решение, масштаб, архитектура, характер деталей, среды.
Здание размещено на границе детского парка на его выходе к магистрали. Удачно используя рельеф, авторы различно решают объем театра — с магистрали он воспринимается как достаточно крупный пластичный объем, из парка его масштаб как бы сокращается, приближаясь к масштабу парковой архитектуры. Следует отметить, что восприятию с магистрали, со стороны главного входа было уделено максимум внимания. Богатство пластики, игра объемов, цветовое решение, декор, малые формы — все сосредоточено здесь, создавая атмосферу игры, неожиданных чудес, радостного удивления. Здание своей ослепительной белизной, особенно яркой в контрасте с глубоким синим небом, создает какое-то намагниченное пространство, захватывающее и притягивающее человека. Игра начинается уже с площади перед театром.
Как и в стародавние времена на городской площади или на базаре, на высоком помосте над толпой перед представлением появляются «зазывалы». Это хоровод кукол, во главе которых стоит главный. герой восточного театра кукол, восточный Петрушка — неунывающий хитроумный Палван Качаль (скульптор П. М. Шимес). Дальше путь пролегает над водоемом, который как сказочное «сине море» кипит диковинными рыбами и морскими чудищами (скульптор Ю. Ким).
Ощущение необычности: ожидание новых чудес продолжается внутри. Прямо от входа открывается игровое пространство — фойе, которое великолепно может использоваться для хороводов, танцев, импровизированных детских выступлений перед спектаклем. Игровой характер задает и необычная панорама сказочного восточного города со своими героями и обитателями (автор скульптор А. Г. Пологова), который понемному обживается маленькими зрителями. Прикованный вниманием к «городу», посетитель боковым зрением отмечает открытый дворик справа, и, обратившись к нему, вдруг ощущает дыхание другой страны сказок — страны Пульчинеллы, Пиноккио, Чиполлино. Маленький дворик — летнее фойе с тремя высокими арками, зеленью, стенами, увитыми плющом—это натуральная декорация для выступлений «ряженых».
Как ни странно, музей кукол не усиливает впечатления: в голом помещении, при ярком дневном свете куклы выглядят иногда грубыми крашеными поделками. Исчезает иллюзорность, ощущение особого, необычного, условного мира, в котором оживают и действуют маленькие герои.
Но теперь время вспомнить о том, ради чего зритель приходит в театр — ради самого спектакля. И фойе 2-го этажа дает разрядку накопившимся эмоциям. В интерьере светлого фойе, чистоте его пространства, в мягкости ковра, кресел и диванов проявляется такт и бережное отношение к маленькому зрителю, понимание психоэмоциональных основ восприятия театрального искусства.
Зрительный зал невелик — всего 350 мест, таковы уж законы театра кукол, что в больших залах не видно маленького «актера», не слышно его голоса. Особой примечательностью зала являются необычайные кресла, с помощью которых хорошо решается проблема видимости для больших и маленьких зрителей. Откидывающаяся вверх подушка кресла позволит поднять малыша до уровня взрослого человека и беспрепятственно видеть все происходящее на сцене. Нужно сказать, что этот открывает еще одну возможность — давать вечеряие спектакли для взрослых, не строя для них специального зала. Ярко-синие кресла, сверкающий/ синий занавес, светлые стены с фигурами музыкантов — карнайчи, теплые тона, обшивка деревом—все вместе составляет яркую сочную палитру, излюбленную детьми.
Зал заполнен, все в ожидании, растет эмоциональное напряжение. Внимание всех сосредоточено на занавесе, который отделяет от того удивительного мира, где происходят самые невероятные н в то же время самые правдоподобные чудеса. Именно поэтому занавес играет всегда, а в данном случае особенно, столь важную роль, и ему, соответственно, было уделено авторами максимум внимания. Но что удивительно, занавес здесь не тяжелая преграда, как обычно в театрах, а воздушная синева со сказочными птицами и сверкающими искрами, это своеобразная зримая увертюра к спектаклю, выполненная рукой мастера (художник М. А. Соколова).
Вообще следует отметить, что решение всех помещений, всех внутренних пространств проникнуто одним чувством, одним настроением, цель которого— вызвать ощущение романтической или веселой сказки.
Есть еще один зал — репетиционный, но он может быть н малым залом, местом экспериментов, студийной работы, где возможны различные формы пространственной организации и взаимосвязи сценического действия н зрителей. Это и определило геометрическую форму зала, решенного в виде правильного восьмигранника с деревянным шатровым покрытием. Атмосфера сказки продолжается здесь в чудесном шатре. К сожалению, многообразие возможностей, заложенных авторами, пока не используется, п закреплен лишь один вариант из возможных — с фронтальным размещением зрителей и сцены.
Промахи — явление в общем неизбежное, если учесть, в какие сжатые сроки осуществлялось проектирование п строительство, и какие ограничения возникали с самого начала работы. Но есть спорные решения, которые шли от понимания задачи Так, проектируя детский театр и стремясь создать соразмерное детям пространство, авторы сами как бы уменьшились в росте. Поэтому часто возникает ощущение сжатия пространства, его миниатюрности, чувство стесненности — в музее, в переполненном перед началом спектакля фойе 2-этажа, Ц лестницах, где не так-то просто разойтись папам и мамам с детьми. Далеко не удачно решен мозаичный пояс над фойе 2 этажа, и недостаточно развиты связи с парком. Эти промахи вызывают чувство досады, но они не заслоняют главного. Авторы достигли своей цели — они создали детский театр, который дети признали своим, они создали среду, в которой ребенок ощущает силу красоты и добра. Чтобы в этом убедиться, достаточно увидеть реакцию детей при посещении театра.
Хотелось бы затронуть еще одну сторону. Следует отдать должное авторам, сумевшим почти без привычных элементов национального узбекского зодчества убедительно создать характер восточной архитектуры, перекликающийся с известными нам памятниками дотимуровской эпохи (зубцы стен, рустовка).В заключение нельзя не привести записи в книге отзывов народного артиста СССР, президента УНИМА С. В. Образцова, выразившего свое восхищение при посещении театра во время фестиваля: «Был очень счастлив увидеть прекрасный театр. Поздравляю кукольников Ташкента с новым домом. Поздравляю город Ташкент с великолепным зданием, украшением города».
(фотографии 1979 года).
Anatoli Otlivanchik
Фото из журнала Строительство и архитектура Узбекистана №9, 1979 г.
Александр Бармин: В этом правом крыле находились зал для пассажиров 3-го класса и камеры хранения.
Напомним, что это бывший Сабир-Рахимовский район.
Алмазар — один из районов нашей столицы, которые обретают современный облик и развиваются, сохраняя при этом национальные ценности и традиции.
Район, образованный в декабре 1970 года, за прошедшие годы всесторонне сформировался. И сейчас обновления и изменения в самом разгаре.
Комплекс Хазрати Имам — гордость не только нашего города, но и всей страны, Центр исламской цивилизации, строительство которого сейчас в самом разгаре, самое дорогое место для молодёжи страны — Студенческий городок, «Сой буйи оромгохи» — набережная длиной 3,5 км вдоль канала «Дамаши», парк Победы — всё это достопримечательности Алмазарского района.
Кроме того, в районе расположены образцовые махалли, здания ряда предприятий и организаций, культурные объекты. А в скором времени будет сдан в эксплуатацию комплекс Olmazor City, создаваемый по стандартам высочайших достижений градостроительства.
Поздравляем алмазарцев с 50-летием района! (Текст и фото из тг-канала хокимията города)
Канал Ко дну пишет, что ТШТХ планирует с 1 января полную отмену наличного расчета в транспорте и переход на ЕТК (Единую транспортную карту АТТО).
А так же отмену бумажных проездных с переходом на карты ЕТК с особыми тарифами.
Комментарий: Для перехода на безналичный расчет лучше пользоваться методом кнута и пряника — делая постепенно оплату наличными невыгодной, а не рубить с плеча.
В метро на экранах вместо жуткой местной рекламы показывают экспонаты музея истории. Зачёт и спасибо тому, кто это придумал, аж не верится.
(Всё не привыкну, что можно фоткать, нервно озираюсь, стараюсь слиться с колонами и не отсвечивать :0)))
Познакомился с Мухтаром Ганиевым, легендарным радиотележурналистом. У него есть сайт с интересными публикациями, посмотрите.
Стихи Владимира Долгушина опубликованы в №3 2019 и №4 2020 журнала «Звезда Востока». Хотел найти контакты Владимира и просить прислать стихи для нашего сайта. К несчастью он умер в ноябре. Очень жаль. Стихи как раз по теме «Писем о Ташкенте», редакция прислала по моей просьбе. Пусть эта публикация будет ему памятником.
Родился в 1956 году, окончил институт культуры, работал зам. Начальника типографии института связи (ТУИТ), публиковался в республиканской печати.
Образы исчезнувшей эпохи
* * *
Секрет мой пагубен, безумен, но бесценен.
Таков уж есть – моя ли в том вина,
Что в полночь лунную, когда играют тени,
Я уношусь в былые времена…
Брожу по улицам, вернувшимся из мрака,
Чего-то жду у стареньких ворот…
И даже жалкая облезлая дворняга
Такой родной из детства предстаёт!
Фигурой, вырванной из выцветшего кадра,
Стою я вновь у трубочных перил,
И искры светят мне того кинотеатра,
Что целый мир мальчишке подарил.
С годами прошлого стираются детали,
Тогда, порой, придумываешь сам:
И розы красные, что крыши оплетали,
И голубей, что рвутся к небесам.
И окна дивные, что вспыхивают к ночи…
Где абажур с кудрявой бахромой,
Где есть аквариум с подсветкою и прочим,
И чайный гриб, какой-то неземной…
Чудны’е образы исчезнувшей эпохи…
Ваш лёгкий шаг неслышим, невесом.
Из бездны времени, как яркие сполохи,
Вы чередой тревожите мой сон.
Тот город в зелени, что в памяти остался,
Он где-то есть во времени ином.
И сквер таинственный, что в центре разметался,
И добрый друг – старинный Гастроном.
Я так им радуюсь, ночным моим прогулкам.
Живей иных живущим в моем сне:
И мальвы нежные по старым переулкам,
И терпкий хмель, скользящий по стене…
Лето 61-го
Застыло всё в безветрии сухом.
Тянулся жар за тающим припасом.
И только я на лошади верхом
Отчаянно метался по пампасам.
Меня трепал песчаный ураган,
Да в голове стучала канонада:
Предупредить индейцев-могикан
О подлости английского отряда.
В меня стреляли полчища врагов,
Но я сумел рогаткою отбиться.
Вот только шорты лопнули с боков,
Сандалии успели прохудиться.
Видны уже вигвамы в тростниках,
Но между нами озеро клокочет…
А что Гагарин видел в облаках?
А деньги стали маленькие очень…
А, может, через мостик, напрямик?
Столярный клей из досок, что ли, варят?
За что у Мишки новый грузовик?
А мне такой и старый не подарят…
Июльский зной, чудесная пора!
Вскипает мир в бесчисленных вопросах…
А я – фигурка в глубине двора
С картонною лошадкой на колёсах.
* * *
Детство далёкое, милое детство,
Нет ли вернуть тебя верного средства?
Нет ли какого волшебного слова –
Может быть, детство появится снова?
Может быть, детство за тем поворотом
Так, незаметно, мелькнёт ненароком,
Просто покажется: вот я какое…
Детство далёкое и дорогое.
Крикнет петух, распахнётся калитка,
Мальчик навстречу мне выбежит прытко:
Светловолосый, с глазами, как море,
Что-то родное таится во взоре.
«Здравствуйте, дяденька!» — «Здравствуй, мой милый!»
Тут моё горло тисками сдавило,
Веки намокли и голос подводит –
Сам я с собой повстречался, выходит.
Вот я стою у зелёной калитки.
Мать что-то варит на кухонной плитке.
Сколько ей лет? Да уж старше её я…
Сяду сейчас – и по-волчьи завою.
Мальчик смутился: и что это значит?
Дяденька взрослый как девочка плачет…
Как объяснить тут, какими словами…
Было ль такое когда-нибудь с вами?
* * *
Я люблю этот город приветливый,
Простоту коммунальных дворов.
Неширокие улицы светлые,
Их живой изумрудный покров.
Невысокие милые здания,
Всюду парков раскинулась сень,
Где влюблённые ищут свидания,
Где уютно и радостно всем.
Здесь каштаны цветут и акации,
Здесь и шуткам смеются теплей.
Этот город не в глянцевой Франции,
А среди азиатских степей.
Время вечно наносит пробоины,
Собирая невзгоды в кулак.
Но дубы, как столетние воины,
Охраняют Романовский парк.
Пахнет воздух сиренью и мятою.
Тополя – не бывает прямей.
В синем небе бумажной заплатою
Серебрится мальчишеский змей.
По-весеннему небо нахмурится,
Пара капель на лоб упадёт.
На соседней извилистой улице
Патефон заиграет фокстрот.
На столбах фонари загораются.
Заспешили соседи в кино.
Разговоры «про жизнь» начинаются
Под сухой перестук домино.
Скоро полночь пройдёт тротуарами,
Торопя загулявших домой.
И под кровлями этими старыми
До утра воцарится покой.
Но лишь занавес ночи раздвинется,
Утром золотом вспыхнет заря
Голубиная стая поднимется,
Словно вымпел грядущего дня.
Театр «Колизей»
Порою мне память дарует виденья,
Вскрывает фрагменты из жизни иной.
Сквозь стену молчанья, сквозь вату забвенья
Театры из детства встают предо мной.
Их стиль элегантен, затейлив, но робок,
Ведь их не старались вперёд протолкнуть.
На фоне безликих бетонных коробок
Так взгляду приятно на них отдохнуть.
Здесь видятся тени великих талантов,
Слышны отголоски литых голосов;
Изящество модниц, излишества франтов,
Богатство причёсок и пышных усов.
Хрустальные люстры, следы позолоты,
Лепные узоры в сиянье огней…
Куда-то уходят дневные заботы,
Лишь яркая сцена и всё, что на ней.
Вот занавес тёмный, бесшумно спадая,
Коснулся подмостков и замер в пазах.
И, может быть, мама, совсем молодая,
Вверху на галёрке застыла в слезах…
Порушенный купол и небо всё в блёстках,
Каким подивится любой ювелир.
А ветер гуляет на старых подмостках,
Где прежде страдали Отелло и Лир.
* * *
Отчего так нравятся нам сказки,
Сказки из далёких детских дней?
Принцы, королевы, куклы, маски…
Разве мы не сделались умней?
Неужели жизнь не научила
Болью, расставаньем, нищетой…?
Почему же мы с такою силой
Верим в детский ключик золотой?
В сказках перевёрнутые страны,
В сказках золотые города.
В сказках и обманы – не обманы,
Просто это сказка, господа.
В сказках есть герои и злодеи,
Светлые и тёмные миры.
Сказки – это «взрослые» идеи,
Дремлющие в детстве до поры.
Кто из нас, устав от испытаний,
Черпая запас душевных сил,
После продолжительных скитаний
В сказочную гавань не входил?
Вспомнив оловянного солдата,
Сгорбленные спины распрямим.
Сказку мы придумали когда-то,
Чтобы не расклеиться самим.
С детским восхищением на лицах,
Щуря утомлённые глаза,
В жизни непрочитанных страницах
Мы, как прежде, ищем чудеса.
Нужно только пламенное сердце,
Верить, загораясь каждый раз,
И тогда та маленькая дверца,
Может быть, откроется для нас.
Кашгарка
Ночь стекает по крыше,
Как вода по стеклу.
Дворник заспанный вышел,
Приготовил метлу.
С одинокой прогулки
Возвращается кот.
Тупики, переулки –
А дорогу найдет.
Вот по рельсовым стыкам
Громыхает вагон,
А вода по арыкам
Тихо шепчет вдогон.
С желтой лампой сигнальной,
Как большая свеча,
Ваш покой персональный
Стережет каланча.
Петухи встрепенулись,
Поборов паралич.
По пустынности улиц
Пронесется их клич.
У ларька Никанора
В этот час тишина:
Ни душевного спора,
Ни бутылки вина.
На повозке облезлой
В окруженье корзин
Где-то в рупор железный
Закричит «керосин»[1].
Каждый домик опрятен
И обманчиво прост.
И снаружи приятен,
И не давит на рост.
На резные пороги
Так и просится взгляд.
Тополя вдоль дороги,
Точно пики, стоят.
Не тревожно, не жарко –
Сонный рай на земле.
А ведь это Кашгарка,
Что исчезла во мгле.
Сновидения
Мне не кажется, знаю, не кажется:
Синим кружевом сны мои вяжутся.
Вот сплетаются, вот расплетаются,
Остаются – и вновь разлетаются.
Под лавиной такой мне не выстоять.
Я пытаюсь их утром записывать.
Но мелькают обрывки лишь смутные,
Непонятные и неуютные.
Будто я заблудился во времени…
Или ногу не выну из стремени…
Или что-то с обрывом над пропастью…
Или вечер, испорченный робостью…
То наяды, из пены встающие,
То наряды, истошно ревущие,
То узоры, омытые ретушью,
То мой город, которого нет уже…
Сны, я знаю, бывают и вещими.
Разгадать бы, что мне в них обещано!
Может статься, богатство и почести,
Ну а может, печали и горести.
Иногда сквозь туманное крошево
В сны приходят родные из прошлого.
Всё такие – ничуть не состарились,
Словно только вчера и расстались мы…
Не беда, что наутро разбитый я,
Что подушка слезами пропитана.
Эти сны – как цветные фонарики,
Это Оле Лукойе мне дарит их.
За мою ли за жизнь за бесцветную
Иль за юность мою безрассветную,
Иль за то, что отдал я по-доброму
Все, что было с собою, бездомному.
Встало солнце у точки падения.
Скоро снова придут сновидения,
Не оставят меня в одиночестве
Ни в удаче, ни в горе, ни в творчестве
Улица Лахути
Если каждому по вере –
То живу в надежде.
Мне бы в Обуховском сквере
Погулять, как прежде.
Пробежаться до «Салюта»,
Осмотреть афиши –
Вот еще одна минута,
Как подарок свыше.
Лахути пройду привычно
До моста Анхора.
Мне ворона каркнет зычно
С высоты забора.
Тротуар идет все выше,
А внизу – дорога.
Насчитал на красной крыше
Голубей немного.
Часть ушедшего в тумане,
Ну да я не ною.
С горстью семечек в кармане –
Мир передо мною!
Поверну теперь на площадь
У крутого сгона.
Вон трамвай вдали полощет
Три своих вагона.
Там к окну глаза притерты –
Хорошо на воле!
Я их знаю – класс четвертый
В тридцать первой школе.
Дальше мост, внизу – скамейки
Тишина и осень.
Только волны, будто змейки,
По воде проносит.
Но у сна в абстрактном виде
Тоже есть граница.
Разрешите тем, что видел,
С вами поделиться.
Пусть бы тучи и нависли –
Мне достанет света.
Где такая ясность мысли,
Как не у поэта?
Собиратели
А в парке Горького красиво и уютно,
Для всех он – праздничный, у каждого он – свой.
Куранты стройные пятнадцатиминутно
Все отбивают время за собой.
Часы проносятся в забавах и веселье,
И очень хочется под крики детворы
Кружиться бабочкой на яркой карусели,
В аллеях сумрачных укрыться от жары.
Приют заманчивый любого поколенья –
С аттракционами, бильярдом и кино…
Уже столетие он – парк отдохновенья,
И остается юным всё равно.
А воскресеньями там публика иная:
Своим открытие, для прочих – на запор.
Песок оранжевый ногами приминая,
О чем-то вдумчивый заводят разговор.
А на скамейках, как досадные огрехи
Буржуйской вольницы, что выжег гегемон,
Лежат украдкою потерянные вехи
Давно забытых судеб и времен.
Мальчишки юркие проносятся в заботах,
Из них уж многие не первый ходят год,
Листают кляссеры[2], выменивают что-то,
А значит, смена новая идет!
В сверканье солнечном резного позумента,
Сквозь полумрак естественных гардин
Спешит Чабров[3] «По улицам Ташкента»
И ищет «Звезды…» мощный Бородин[4].
Там не в почете ни сословия, ни касты,
Ни мелких ссор, ни зависти там нет…
Несите факел, господа энтузиасты
Значков, открыток, марок и монет.
Старый базар
Сверкнул рассвет из-за высокого дувала,
Снялась с ночлега стая воробьев,
И вот послышался, как исстари бывало,
Невероятный в тишине ослиный рев.
Повсюду стронулись телеги и повозки,
Везут продукты – овощи, зерно.
Изрежьте тысячу бумажек на полоски –
Вот так и будет выглядеть оно.
Базар – витрина всех товаров, не иначе.
Вершится таинство, толкаясь и кружа.
Халаты пестрые попроще, побогаче,
А там украдкою чернеет паранджа.
Под сенью рисово-соломенных уборов
Сидят корейцы, отошедшие от дел.
И лук, и рис у них отменные без споров –
Шагай уверенно, колхоз «Политотдел»!
Артельно держатся бухарские евреи.
Мне вспоминается с невольною тоской
И двухпроемный магазин галантереи,
И закуток сапожной мастерской,
И стук чеканщика по медному кальяну,
И скрип точильщика железом по бруску.
И лихорадочно, запойно – но не спьяну, –
Гоню стихами жгучую тоску.
А «горку» помните, где мясом торговали,
Тугие свертки под халатом приоткрыв?
Мы все с опаскою там, кажется, бывали –
Незабываемый ташкентский детектив.
В соседнем дворике за глиняным забором
Клепают печи, скручивая жесть,
А в чайхане с неторопливым разговором
Всегда найдется жизненная весть.
А вот достойная и древнего батыра
Награда путнику за тяготы пути:
Кто раз отведает лепешки из тандыра,
Тому и в гору весело идти.
Еще мне вспомнился торжок перепелиный –
Пустырь утоптанный без лавок и столов.
Сумеешь втиснуться сквозь скученные спины –
Увидишь и бои перепелов.
Слепит сияющее блюдо лучезара…
Громады зданий высятся вдали…
А в узких улочках восточного базара,
Споткнувшись, время замерло в пыли.
* * *
Почему люблю я осень?..
Осень – девушка в косынке.
То листвы багрянец бросит
На забытую тропинку,
То покроет желтой краской
Тополя в моем саду…
Ранним утром, точно в сказке,
Желтым садом я пройду.
Причешусь у каждой лужи,
Что оставил дождь-прохожий,
Белый волос обнаружу –
Знак, что с осенью мы схожи.
Но задумчивой печали
Не залечь в моих глазах.
Листья, падая, шептали,
Как и сотни лет назад.
Так за что люблю я осень?..
За несмелую улыбку?..
Иль за то, что осень носит
Ветра сломанную скрипку
И играет бзыскусно
На единственной струне?..
Тихо-тихо, грустно-грустно…
Неужели это мне?..
[1] Керосином называли продавца керосина, развозившего его на повозке с осликом.
[2] Кляссер – альбом для марок.
[3] Чабров Георгий Николаевич – один из авторов книги «По улицам Ташкента» 1965 и 1971 гг. издания, коллекционер русских монет.
[4] Сергей Петрович Бородин – автор исторической трилогии «Звезды над Самаркандом» и других исторических романов и повестей.
Фото из канала Ко дну
Павел ЕРМОЛАЕВ, г. Санкт-Петербург
https://vk.com/oldturkestan
Опубликовано в сборнике « Военная история России XIX-XX веков. Материалы XIII Международной военно-исторической конференции». — СПб.: СПб ГУПТД, 2020 г.
В советской исторической литературе, посвященной Гражданской войне в Средней Азии, как правило, упоминается деятельность Туркестанской военной организации, направленная на свержение Советской власти в крае. Среди организаторов и руководителей организации традиционно называют генерала Кондратовича, горного инженера Назарова и полковника Корнилова. К фамилии последнего обычно прибавляется, что он — брат генерала Л.Г.Корнилова. Никаких дополнительных сведений о нем не приводится. Между тем его личность и биография представляют определенный исторический интерес не только в связи с его родством с одним из вождей Белого Движения, но и в силу его организационной роли на этапе зарождения антибольшевистской борьбы в Туркестане. В 2019 г. исполнилось 100 лет с момента гибели Петра Корнилова, а в 2020 г. – 140 лет со дня рождения, но до сих пор не вышло ни одной публикации, посвященной его личности.
Биографии Лавра Георгиевича Корнилова посвящены многочисленные работы, однако до сих пор продолжаются споры относительно национальности его родителей. По одной из версий, отец братьев Корниловых был сибирским казаком, а мать была оренбургской калмычкой, или по версии, которой придерживаются в Казахстане – крещёной казашкой из рода Керей или Аргын по имени Гульшара.Третья версия утверждает, что Лавр Корнилов родился в семье калмыка-казака и русской казачки и был усыновлен дядей – Георгием Корниловым. Наиболее аргументированным и объективным представляется недавнее исследование Л.И. Огородниковой и А.М. Лосунова, сотрудников Исторического Архива Омской области, которые на основе архивных документов, в первую очередь метрических книг, смогли доказать происхождение семьи и историю рода Корниловых.[1]
Отец братьев Корниловых – Георгий (Егор) Николаевич Корнилов, уроженец станицы Каркаралинской, поступил на службу в 1853 году и был урядником, а позже хорунжим 7-го Сибирского казачьего полка. Получив образование в классе восточных языков Омской школы кантонистов, он служил толмачом (переводчиком) в станице Кокпектинской, в местном окружном управлении. Там же в 1859 г. он женится на дочери резервного казака Прасковье Ильиничне Хлыновской (1842 г.р.). Родители Хлыновской переселились в Кокпекты в 1840 году с Бийской линии. Ее дед был поляком, сосланным в Сибирь после подавления польского восстания 1794 г. и там женившимся на алтайской калмычке. Вот откуда в роду Корниловых и появились монгольские черты лица.
г. Зайсан Семипалатинской обл. Здесь прошли детские годы П.Г.Корнилова. Фото начала ХХ века
В 1862 г. Георгий Корнилов переходит на гражданскую службу и в чине коллежского регистратора уезжает в Усть-Каменногорск (1869), а позже в 1872 г. – в Каркаралы. В 1881 году семья Корниловых переехала в казачью станицу Зайсан рядом с одноименным озером, недалеко от границы с Китаем.
Петр Георгиевич родился 17 июня 1880 года и стал младшим сыном в семье. Его старшие братья – Андрей, Александр, Автоном, Лавр и Яков. Были у него и сестры, старшая – Вера и младшая сестра – Анна. За исключением Автонома, все братья Петра избрали военную службу, правда, дожить до зрелого возраста довелось не всем. Яков умер от воспаления легких во время учебы в Сибирском кадетском корпусе. Андрею продвинуться по службе не удалось, он вышел в отставку поручиком и скоро умер в возрасте 36 лет. Автоном умер также относительно молодым – в 30 лет.
Старший брат Лавр, окончивший с отличием Сибирский кадетский корпус и поступивший в 1889 г. в Михайловское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге, был для маленького Петра примером и объектом подражания.
По стопам братьев Петр поступил в Сибирский кадетский корпус, однако его не закончил, был исключен по болезни. При содействии Лавра вступил вольноопределяющимся в полк, где служил его брат, а в августе 1900 года Петр был принят в Казанское пехотное юнкерское училище. После его окончания в 1903 году в чине подпоручика был направлен в 1-й Туркестанский стрелковый батальон. [2]
Подпоручик П.Г.Корнилов, 1903 г., фото из личного архива П.Селиванова
В своих воспоминаниях маршал Б.М.Шапошников, служивший вместе с П.Г.Корниловым с 1903 по 1907 гг. в Туркестанском стрелковом батальоне характеризует его без излишней симпатии, но отмечает его отличные воинские качества: «…подпоручик Петр Корнилов из юнкерского училища, брат небезызвестного впоследствии генерала Корнилова, был назначен в 4-ю роту. Родители Корниловых, по рассказу младшего Корнилова, жили в Западной Сибири. Отец — русский — занимал должность переводчика при уездном начальнике, мать же была простая киргизка. Отсюда и монгольский тип лица, который унаследовали дети. Петр Корнилов, очень ограниченный человек, ничего не читал, ничем не интересовался, но был хорошим строевиком и отличным стрелком».[3]
При этом Шапошников не упоминает, что Петр Корнилов по совету брата Лавра в свободное от службы время изучал языки народов Индии, закончил Курсы восточных языков при штабе Туркестанского военного округа, в совершенстве овладел несколькими сартовскими наречьями и даже исполнял в батальоне роль военного переводчика. Некоторое время Петр был русским военным представителем при Хивинском хане.[4]
Штабс-капитан П.Г.Корнилов, фото 1913 г. из личного архива П.Селиванова
В 1906 году Петр Корнилов был произведен в поручики, а в 1910 г. – в штабс-капитаны. В 1912 г. был награжден орденом Св.Станислава 3-й степени. В период службы в Ташкенте Пётр Георгиевич женился на Лидии Ивановне Садовской, уроженке Сыр-Дарьинской области, имевшей польские корни. В семье появилось трое детей, два мальчика и дочь (Ольга в 1908 г., Георгий в 1910 г., Лев – 1912 г.р.).[5]
К началу Первой Мировой войны Петр Корнилов — штабс-капитан в 1-й роте 1-го Туркестанского стрелкового полка. С началом боевых действий на Западном фронте Петр Корнилов назначается командиром 4-й роты и уже осенью 1914 г. представляется к награждению орденом Св.Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость» за «отличное управление ротой под ружейным, пулеметным, артиллерийским огнем противника с явной опасностью для жизни под Зольдау и Цехановым».[6]
Первый Туркестанский стрелковый полк вступил в войну в составе 1-й Туркестанской Стрелковой бригады I-го Туркестанского армейского корпуса и прибыл в район военных действий на Северо-Западный фронт в начале сентября 1914 г. Корпус расположился в районе Рожан, где вместе с гарнизоном Новогеоргиевской крепости составлял особую Наревскую группу под начальством коменданта крепости. Задачей этой группы было обеспечивать тыл войск, действующих от Варшавы на левом берегу Вислы. В начале октября 1-й Туркестанскй корпус (под командованием генерал от инфантерии Ерофеева) был передислоцирован в район Цеханова, а позже под Осовец.
В конце октября части 1-го Туркестанского корпуса в упорных боях продвигались к укрепленному городу Зольдау (в Восточной Пруссии, ныне в Польше), где и отличился Петр Корнилов. В этих боях на долю 1-й Туркестанской стрелковой бригады выпала ответственная задача найти переправу через болотистую, непроходимую вброд, р.Нейду и переправившись обойти левый фланг противника, занимавшего Зольдау и ударить ему во фланг и в тыл. Рекогносцировку переправы и саму переправу по узкой, поврежденной немцами гати, длиной около 1-й версты, пришлось делать под губительным шрапнельным, ружейным и пулеметным огнем противника. Задача эта, благодаря отличной организации была выполнена блестяще и с минимумом потерь. туркестанцами была взята неприятельская батарея и большое количество пленных, в числе которых были и офицеры. Впоследствии части бригады в течение дневного боя отбили от 8 до 10 штыковых атак противника, нанеся ему страшный урон и заставив 4-го ноября отойти от наших позиций. После взятия Зольдау корпус перешел к обороне и успешно отражал многочисленные контратаки германских войск.
Впоследствии Петр Корнилов был награжден Орденом Св.Владимира 4-й ст. с мечами и бантом — «за спасение орудий и пулеметов при прорыве полка через окружившего противника 1 октября 1914 г. в бою под гор.Лыком», т.е. за бой, который произошел еще раньше, чем сражение под Зольдау. В конце сентября 1914 г. 1-й Туркестанский корпус преследовал неприятеля, отходившего от крепости Осовец к городу Лык, который был взят туркестанцами 24 сентября, после чего немцы перешли в контрнаступление.[7]
Штабс -капитан Петр Георгиевич Корнилов (в последнем ряду, второй слева) среди офицеров 1-го Туркестанского стрелкового полка. Лето 1914 г., г. Ташкент.
В следующий раз Петр Корнилов, уже командуя 3-й ротой, отличился во время кровопролитной зимней Праснышской операции, в ходе которой 1-й Туркестанский корпус сдерживал наступление втрое превосходящих сил немцев, а позже с 2 февраля 1915 сам перешел в наступление. За эти бои Петр Корнилов был награжден орденом Св.Станислава 2-й степени с мечами.
За отличие в летних боях во время третьего Праснышского сражения П.Корнилов был награжден орденом Св.Анны 2-й степени. В этот раз 1-й Туркестанский корпус держал оборону по реке Нарев. 30 июня XII германская армия генерала Галльвица при поддержке ураганного артиллерийского огня обрушилась на позиции 1-й армии. Весь удар фон Галльвиц направил на стык между 1-м Сибирским и 1-м Туркестанским корпусами. Героическая стойкость этих двух корпусов разбила в прах все расчеты немецкого командования. Третье Праснышское сражение с 30 июня по 4 июля вместо разгрома всего русского Северо-Западного фронта закончилось лишь отступлением нашей 1-й армии. (Илл.4)
В июне 1916 г. 1-й Туркестанский стрелковый полк (командир – полковник Ходоровский) 1-го Туркестанского корпуса в составе 8 Армии Юго-Западного фронта генерала Каледина участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве под Ковелем и в сражении на реке Стоход.
П.Г.Корнилов (крайний слева) среди офицеров 1-го Туркестанского полка на позициях. Не позже июля 1916 г. РГВА Ф. 6,39 ,Оп.1, Д.1794
В октябре 1916 г. Петр Георгиевич несколько раз виделся со своим старшим братом. Незадолго до этого Л.Г.Корнилов совершил побег из германского плена и вступил в должность командира 25 Армейского корпуса Особой армии генералаВ.И.Гурко(Юго-Западный фронт). Об этом эпизоде упоминает Лавр Корнилов в письме к сестре Анне от 01.11.17.: «Видел Петра. Полк его стоял одно время поблизости от меня и Петр три раза ночевал у меня». По всей видимости, это была последняя встреча братьев.[8]
Новый 1917 г. полк Петра Корнилова встретил в составе Особой Армии в позиционных боях под г.Луцком. Корнилов уже в чине подполковника командует батальоном. 11 марта 1-й Туркестанский стрелковый полк принял присягу Временному правительству, а 28 марта состоялось первое заседание избранного полкового комитета. С этого момента начинается череда роковых событий, приведших к краху Русскую армию, ввергнувших Россию в пучину братоубийственной Гражданской войны и ставших причиной гибели Петра Корнилова, его старшего брата и многих его родных.
Начиналось все довольно безобидно. Вот как начало революционных событий отражено в журнале военных действий (ЖВД) 1-го Туркестанского полка за апрель 1917 г.[9]
«23 апреля. Воскресенье. Занятий нет. В 10 часов была отслужена литургия. Пел хор певчих солдат. Приехали из Ташкента солдаты с подарками для полка. В 16 часов состоялся общий полковой митинг. До митинга несколько команд с музыкантами впереди продефилировали[10] по улице под звуки Марсельезы и с красными знаменами. На митинге были произнесены серьезные и искренние речи. Доктор Данский подробно разъяснил, что такое свобода и свободы. Стрелок Любенко выступил с речью о войне и мире. Смысл речи – война до конца ради закрепления свободы… Командующий полком произнес горячую речь о необходимости победы над врагом и ради победы, единения между офицерами и солдатами. Речь Полковника была покрыта громкими «Ура» и стрелки устроили своему командиру шумную овацию. Не были забыты и легшие на полях сражения, память их была почтена вставанием и глубоким молчанием».
Фрагмент Списка по старшинству 1-го Туркестанского стрелкового полка за 1915 г.
В конце апреля подполковник Корнилов взамен отозванного командира полка – полковника К.К.Ходоровского, назначается временно исполняющим обязанности командира 1-го Туркестанского стрелкового полка.
С начала мая, после прибытия маршевого пополнения обстановка в полку начинает постепенно ухудшаться. Выяснилось, что вновь прибывшие настроены к офицерам и даже старым солдатам откровенно враждебно. На очередном митинге, после попытки адьютанта полка прервать провокационные речи, возбужденные солдаты набросились на него, сорвали погоны и попытались арестовать. В итоге вместо наказания виновных, офицеру пришлось самому приносить извинения перед полком.
Вновь назначенным одним за другим командирам полка – полковникам Иванову и Володину солдаты выносили свое недоверие, и командование дивизией было вынуждено их убирать. В результате временно в командование полком опять вступил подполковник Корнилов. 24 июня командование полком принял полковник Руднев, старый туркестанец, сослуживец Корнилова еще по довоенным временам.[11]
Надо полагать, что Петр Георгиевич с воодушевлением воспринял назначение своего старшего брата на пост Верховного Главнокомандующего, произошедшее 19 июля, однако положение на фронтах ухудшалось, 21августагерманскими войсками была захвачена Рига. Боевой дух полка продолжал неуклонно снижаться, появились отказы от выхода на работы.
29 августа в полку стало известно о провале выступления генерала Корнилова и его отстранении с поста Главнокомандующего Русской армией. На следующий день состоялось собрание полкового комитета, на который приехал комиссар 1-го Туркестанского корпуса. Вот что сказано об этом в ЖВД полка: «Комиссар говорил о событиях момента, обвинял в измене генерала Корнилова, утверждал, что революцию спасли только комиссары и комитеты и призывал исполнять приказания только комиссаров. Вероятно, он говорил это, касаясь лишь приказаний политического характера, а не боевых приказаний, но солдаты вряд ли это поняли, т.к. о подчинении в боевом отношении офицерам комиссар не сказал ни слова…
В общем, после сегодняшнего собрания полкового комитета и речи комиссара настроение полка, до сих пор довольно спокойное, сильно ухудшилось, снова появляется недоверчивое и подозрительное отношение к офицерам».
Нетрудно представить состояние Петра Георгиевича, когда он слушал эти выступления.
К октябрю настроение солдатских масс в полку, как и во всей Русской армии, становится все более неуправляемым. В Донесении Начальника штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта от 20 октября 1917 г. о ситуации в 1-й Туркестанской стрелковой дивизии говориться следующее:
«Отношение к офицерам неудовлетворительное. Отсутствие власти ставит командный состав в критическое положение. В 1-м Туркестанском полку солдаты видят в офицерах единственных виновников в продолжении войны и стремятся сорвать на них свою злобу на неудачные попытки протеста: грубый и резкий ответ солдата – заурядное явление, зачастую по адресу офицера слышаться ругательства и угрозы: «Бей их!», «Пристрелить их!», «Приколоть их!» и т.п… Терпеливое перенесение обид офицерами и жертвы самолюбием еще больше раздражают солдат .<…> Боеспособность неудовлетворительная. 1-я Туркестанская стрелковая дивизия, за исключением ударных батальонов и 29-го стрелкового полка к активным действиям безусловно непригодна».[12]
Фрагмент Журнала военных действий 1-го Туркестанского полка за июнь 1917 г. с подписью П.Г.Корнилова
После октябрьского восстания и последующей демобилизации армии Петр Корнилов, незадолго перед этим произведенный в полковники, пробирается к семье в Ташкент. По всей видимости, это произошло в самом начале нового 1918 года. К этому времени Ташкент уже пережил октябрьские события, кровопролитные уличные бои и стал столицей Туркестанской республики. Основная масса населения с ужасом следила за происходившими изменениями. Ситуация обострялась общей разрухой, безработицей, дороговизной, нехваткой товаров и растущей угрозой голода.
История создания Туркестанской военной организации была тесно связана с так называемыми «союзами фронтовиков», получившими широкое распространение на всей территории России к началу 1918 года.
После развала фронта и демобилизации армии на родину к семьям стали массово возвращаться военнослужащие. Как правило, офицеры не имели гражданских специальностей и в условиях экономического кризиса остро стоял вопрос с их трудоустройством. Зачастую, поставленные на грань простого выживания, офицеры стали объединяться в союзы взаимопомощи. Первоначально эти объединения носили легальный характер и были далеки от политической деятельности, однако, в условиях эскалации Гражданской войны очень быстро трансформировались и встали на путь вооруженного сопротивления Советской власти.
Есть все основания полагать, что Туркестанская военная организация была создана на основе Ташкентского союза фронтовиков и впоследствии опиралась в своей деятельности на подобные общества в других городах Туркестана. У истоков ее создания стояли генерал-майор Л.Л.Кондратович, полковники П.Г.Корнилов, Г.В.Блаватский, А.В.Руднев, геолог и горнопромышленник П.С.Назаров. Что касается полковника Руднева, то, согласно известных источников, он впоследствии входил в подпольную группу Цветкова-Агапова-Тишковского, развернувшую свою деятельность осенью 1918 г. Имеются сведения, что Руднев служил связующим звеном между ними и Туркестанской военной организацией, на тот момент переименованной в Туркестанский союз по борьбе с большевизмом.
В апреле 1918 г. в Ташкенте становится известно о гибели Лавра Корнилова. Думается, не случайно именно к этому времени относят начало деятельности ТВО. Петр Корнилов, будучи человеком долга, не мог остаться в стороне и считал себя обязанным продолжить дело старшего брата.
Туркестанская военная организация ставила своей главной целью свержение Советской власти в крае и создание многонациональной автономной Туркестанской республики на принципах многопартийности (естественно, без наличия большевиков).
В короткие сроки ТВО удалось создать разветвленную сеть отделений во всех крупных городах и центрах Туркестана. Самые значительные из них располагались вТашкенте, Асхабаде,Коканде,Скобелеве,Андижане, Верном, Самарканде и Джизаке. Удалось также наладить связь с атаманом Оренбургского казачьего Войска Дутовым и лидерами национальных вооруженных формирований – Джунаид-ханом в Хиве, Иргашем в Ферганской долине. Однако дело осложнялось почти полным отсутствием средств и оружия.
В мае 1918 г. в Ташкент из Баку прибыл и вышел на связь с Назаровым Е.П.Джунковский, бывший ветеринарный врач и Начальник Ветеринарного управления Российской Империи, имевший тесные контакты с британским командованием в Персии и в Закавказье. Джунковский предложил ТВО сотрудничество и пообещал добыть средства у англичан. В показаниях Павла Назарова, которые он дал после ареста, содержатся сведения об этом эпизоде и о роли, которую играл Петр Корнилов в подпольной организации.
«Вскоре после этогоон уехал, а мы, т. е. инициативная группа, распределили между собою роли в таком порядке: генерал Кондратович должеи был заняться вербовкой лиц, способных вести пропаганду, рассчитывая в этом случае исключительно на молодежь, Корнилов должен был заняться вербовкой мусульман для этойже цели, Арсеньев должен был вести пропаганду среди сартов в этом же направлении.
Ведя всю эту работу, мы страшно страдали без денег, таккак таковых нужно было много на разъезды по агитации ит. д., ожидая приезд Джунковского с деньгами. В это времяоткрылся Асхабадский фронт, сообщение с Персией совершенно прекратилось, мы думали, что все это кончено, но совершенно неожиданно я получил прямо от Джунковского изМешеда (Персии) сто тысяч рублей. Их привез мне персидский татарин Султан Бек <…>
Деньги сто тысяч, полученные от Джунковского в концеавгуста с. г., были распределены таким образом: Блавацкийполучил тридцать тысяч, в конце сентября — двадцать шестьтысяч, Кондратович получил пятнадцать тысяч, Корнилов —пять тысяч, Арсеньев — две тысячи, в это время присоединился к нам Зайцев Иван Матвеевич, который получил три тысячи. Затем было решено отправить Корнилова в Фергану, куда он и поехал в середине сентября с. г.».[13]
Полковник Оренбургского казачьего войска И.М.Зайцев, бывший комиссар Временного правительства в Хиве, в январе 1918 г. во главе отряда казаков попытался свергнуть Советскую власть в Туркестане. Выступив их Хивы, его отряды заняли Самарканд, Чарджуй и угрожали Ташкенту. Однако после боя под ст. Ростовцево казаки были распропагандированы большевистскими агитаторами и сложили оружие. Полковник Зайцев был арестован, чудом избежал расстрела и содержался в ташкентской тюрьме. В первых числах июня 1918 г. он совершил побег, подготовленный членами Туркестанской военной организации, заняв должность начальника штаба ТВО.
Полковник Оренбургского казачьего войска И.М.Зайцев
Впоследствии он опишет свою совместную с Корниловым деятельность в Фергане в отчете атаману Дутову.
Петр Георгиевич как нельзя лучше подходил для подпольной работы среди мусульманского населения. В совершенстве владея местными наречиями, в национальной одежде, благодаря своей внешности, он был практически неотличим от киргиза.
Вот как описывает свою встречу с Корниловым полковник Зайцев: «На террасе сидит типичный киргиз небольшого роста. Направляюсь к нему, подхожу, держа на всякий случай в кармане браунинг наготове. Он сидит спокойно, мало обращая внимания на меня. Говорю: «Асалям алэкум!» (приветствие при встрече). – «Алэкум асалям!», отвечает. Спрашиваю, кто его прислал и кого ему нужно. Говорит, что прислал Тюлеган; что нужно Турчанинова, которому он привез письмо. Говорю: «Я самый Турчанинов». «Я полковник Корнилов», отвечает незнакомец, и оба незнакомца, один киргиз, другой сарт, объявились».[14]
По плану ТВО одним из основных элементов общетуркестанского восстания должно было стать создание на территории Ферганской долины армии, состоящей из местных мусульманских формирований, к тому времени уже стихийно сложившихся после разгона «Кокандской автономии» в марте 1918 г.
Во главе наиболее крупных басмаческих отрядов находились авторитетные лидеры — курбаши Иргаш (Эргаш-бай) и Ишмат-бай. В сентябре руководством ТВО было достигнуто соглашение с ними о совместной борьбе на следующих условиях: 1) Иргаш-бай и Ишмат-бай вступают со всеми своими курбаши в Туркестанскую военную организацию. 2) Распоряжения своим курбаши они отдают от себя лично, но действуют по указанию ТВО и под руководством назначенных лиц, для чего будет командирован особый штаб и офицеры в качестве инструкторов. 3) Организация берет на себя обязанность снабжать отряды всеми видами довольствия. 4) Представители английского правительства обязались снабжать организацию деньгами, оружием и боевыми припасами. Относительно последнего пункта, следует добавить, что эти обещания исходили со стороны находящегося в Ташкенте британского резидента майора Ф.М.Бейли, наладившего контакты с ТВО.
В начале октября 1918 г. Зайцев, Корнилов и Арсеньев выехали в Ферганскую долину в ставку лидера местных курбаши Иргаша в район Коканда.
Поначалу работы по реорганизации существующих отрядов и сколачиванию новых шли успешно. Предполагалось сформировать втечение двух, трех месяцев два конных отряда, каждый силой около двух тысяч человек ипри них 8 конно-горных орудий, два пехотных полка идве горных батареи в4 орудия; общей численностью около двух тысяч человек. Обучение предполагалось организовать по казачьему образцу. Однако работа осложнялась низкой дисциплиной среди бывших крестьян, амбициями, соперничеством и откровенной враждой между некоторыми главарями басмаческих отрядов. Почти полностью отсутствовала артиллерия (имелось 2 орудия), причем добыть ее в большем объеме так и не получилось. Тем ни менее, первоначальные группы басмачей, более походившие на разбойничьи шайки стали приобретать видимость регулярного войска.
В конце октября органы Туркестанкой ЧК вышли на след Туркестанской Военной Организации. В Ташкенте начались повальные обыски и аресты иностранцев, бывших офицеров и подозрительных элементов. В эти дни был арестован Павел Назаров и вместе с ним целый ряд активных членов Туркестанской Военной организации. Буквально в последний момент удалось избегнуть ареста и скрыться генералу Кондратовичу, перешел на нелегальное положение майор Бейли.
По словам полковника Зайцева: «…работы пришлось прервать вследствие получения изТашкента тревожных сведений. <…> Посланные нами джигиты вТашкент также ничего несообщают. Мы начали беспокоиться. Вскоре узнаем, что много членов нашей организации арестовано ирасстреляно. Тогда мы решили отправиться вТашкент узнать, вчем дело. Поехали: я, полковник Корнилов, брат знаменитого генерала Корнилова, иесаул Юдин. Дорогой оказалось, что все перевалы и пути в Ферганскую область заняты большевиками. Кое-как пробрались. Недалеко отТашкента мы расстались. Япоехал вте кишлаки, где укрывался раньше».[15]
Вот как описывал обстоятельства своего ареста Павел Назаров:
«Одним из инкриминированных мне документов было письмо, которое перехватили большевики. Оно было послано из Ферганы с вестовым полковника П.Г. Корнилова, брата хорошо известного генерала. Вместе с полковником мы снаряжали и отправляли группы офицеров для организации в Фергане кавалерийских отрядов из местных всадников для борьбы с большевиками. Несмотря на мои неоднократные просьбы не посылать ничего в письменной форме, педантичность несчастного Корнилова заставила его направить мне детальный отчет о расходах и рапорт о своих действиях в надежде, что его вестовой благополучно преодолеет горы и посты Красной гвардии». Павел Назаров с октября 1918 г. находился под следствием в Ташкентской тюрьме и чудом избежал гибели. 19 января 1919 г. он был освобожден из тюрьмы во время восстания К.Осипова. [16]
Деятельность полковников Корнилова и Зайцева в Фергане не прошла даром. К концу 1918 г. басмаческое движение в Ферганской области усилилось. К началу 1919 г. в Ферганской долине образовались два крупных центра антисоветского восстания. Первый — под руководством Мадамин-бека, охватывал Скобелевский, Андижанский и Наманганский уезды. Второй центр — под руководством Катта Иргаша, охватывал Кокандский уезд, ставка его располагалась в селе Бачкир Янгикурганской волости. Общая численность отрядов Иргаша в начале 1919 г. достигла 15 тыс. человек. Совместно с отрядами нового лидера повстанческого движения Ферганы – Мадамин-бека они смогли взять пол контроль практически всю область, за исключением крупных городов. В течение 1919 г. басмаческое движение из Ферганской долины начало распространяться на соседние регионы и захватило, в конечном итоге большую часть Средней Азии.
Между тем в январе 1919 г. в Ташкенте назревают поистине драматические события, именуемые советскими историками «осиповским мятежом». К концу декабря 1918 г. в Ташкенте сформировалась еще одна группа заговорщиков, состоявшая из представителей советской номенклатуры. В ее состав вошли военком республики К.П.Осипов, председатель Совета железнодорожных мастерских и бывший член СовНаркома комиссар В.Агапов, его помощник техник И. Попов, ответственные работники советских организаций полковник П. П. Цветков, А.Тишковский и другие. По всей видимости, эта группа вошла в контакт с остатками Туркестанской Военной Организации, поскольку во время восстания они действовали совместно.
За несколько дней до начала восстания органы Туркестанской ЧК арестовали несколько близких к Осипову людей. Было принято решение об аресте Осипова, и его группа решилась на преждевременное выступление. По первоначальному плану мятеж планировался ими на март-апрель 1919 г., позднее срок был перенесен на 25 января.
В ночь с 18 на 19 января члены группы Осипова совместно с офицерами Туркестанской военной организации захватили почту, телеграф, Дом Советов, здание милиции и другие ключевые объекты города.
Восставшими был выдвинут лозунг «За Советы без большевиков!», впоследствии измененный на — «Вся власть Учредительному Собранию!». На их сторону перешла значительная часть ташкентского гарнизона, 1-й пехотный и 2-й кавалерийский полки, отряд бронеавтомобилей. К восставшим также примкнули члены ТВО под руководством полковника Руднева и князь Александр Николаевич Искандер, младший сын Великого князя Николая Константиновича. Общая численность войск мятежников составляла до 2000 человек.
По приказу (или с-ведома) Осипова было арестовано и расстреляно практически все руководство Туркестанской республики. К утру 20 января восставшими был занят почти весь город кроме Ташкентской крепости, и укрепленного района вокруг Главных Железнодорожных мастерских. Однако, после первоначального успеха, мятежники потеряли инициативу и в ходе двухдневных уличных боев были разбиты. 21 января, ночью Осипов, захватив золотой и валютный запас республики, хранившийся в городском банке, с отрядом, численностью около 1000 человек бежал из города и ушел по Чимкентскому тракту. Вместе с ним ушли полковник Руднев и князь Искандер, которые впоследствии сформировали из беглецов Ташкентский офицерский партизанский отряд. Впоследствии, князь Искандер, один из активных участников январских событий, напишет воспоминания об этих днях, озаглавленные им «Небесный Поход».[17]
После провала восстания по Красному Туркестану прокатилась волна массовых арестов и репрессий. В первые дни были расстреляны многие захваченные участники мятежа и просто классово чуждые элементы. В Ташкенте и окрестных селениях проводились повальные обыски, для поисков беглецов были мобилизованы местные крестьяне. Вплоть до начала лета все дороги и горные тропы были перекрыты заставами красноармейцев.
Доподлинно неизвестно, где именно находился Петр Корнилов во время восстания Осипова. С весны 1919 г., не желая расставаться семьей, он скрывался на одной из дач в окрестностях Ташкента, был арестован в начале лета и вскоре расстрелян. Вот как об этом событии говориться в воспоминаниях Павла Назарова.
«Полковник скрывался в пригородах Ташкента. По внешности он сильно походил на казаха, свободно говорил по-узбекски и был во всех отношениях так похож на туземца, что даже когда он пришел ко мне одетый таким образом, в то время когда он мы планировали заговор против большевиков, никто из моих домашних даже не заподозрил, что это был русский полковник, и приняли его за казаха, который пришел увидеть меня по поводу охоты или рудного дела. Он мог бы легко скрыться в Фергане или в другом подобном месте, но он хотел оставаться как можно ближе к своей несчастной семье, состоящей из жены и четырех маленьких детей..Те жили буквально как нищие — советские власти забрали у них все до последнего — включая даже детские постели. Почтальон случайно узнал Корнилова и сообщил о его укрытии большевикам. Радость мерзавцев была безграничной, и лишь мой арест мог завершить их триумф».[18]
Наиболее подробная версия ареста полковника Корнилова содержится в мемуарах британского разведчика Ф.М.Бейли. Примечательно, что в период его работы в Ташкенте под легальным дипломатическим прикрытием в августе-сентябре 1918 г. он наладил тесные контакты с представителями ТВО, однако лично с Корниловым он познакомился только летом 1919 г., когда оба они находились в подполье, и даже некоторое время прятались в одном доме.
Майор Ф.М.Бейли в форме австрийского военнопленного на конспиративной квартире в Ташкенте, весна 1919 г.
«Однажды странный сарт, говоривший прекрасно по-русски, приехал днем к нам на обед, и что-то заставило меня предположить, что это должно быть скрывавшийся полковник Корнилов. После того как он уехал, я спросил об этом у Яковлева, и он сказал мне, что я прав, но что никто не должен об этом знать. После этого Корнилов приезжал к нам еще несколько раз, а также и его жена, которая появлялась вполне свободно под собственным именем. Это казалось мне очень опасным. Полиции достаточно было шпионить за ней, чтобы поймать его. Позже он переехал жить к нам в дом, и делил со мной мою крохотную комнату. Мне показалось чрезвычайно опасным, что двое самых разыскиваемых в Ташкенте людей живут в одной комнате. Но так как я не мог настоятельно попросить своего хозяина быть более осторожным, я решил сменить квартиру. Как обычно, на то, чтобы договориться о поиске подходящей квартиры, уходило некоторое время. А через несколько дней Корнилов съехал от нас, поскольку решил жить на даче, в маленьком глинобитном домике, в саду в городском предместье. <…> Яковлевы и я обычно по воскресеньям шли на эту дачу и проводили весь день там с Корниловыми.
3 июля я услышал, что Корнилова арестовали. Маленький соседский мальчик сообщил в полицию, что какой-то подозрительный человек, носивший иногда национальную местную одежду, живет на этой даче. Полиция сразу отправилась туда и арестовала Корнилова. Про наши посещения дачи было, конечно, известно и его семье, и соседям, и я боялся, что полиция сможет связать между собой дом Яковлева и Корнилова, и поэтому я съехал от Яковлевых к большому их облегчению.<…>
Лидия Ивановна Корнилова (Садовская) с мужем Петром Георгиевичем Корниловым. Фото из личного архива П.Селиванова
Мне всегда казалось что было весьма безрассудно со стороны Корнилова жить таким образом —с частым посещением его женой и детьми. Однажды я сказал об этом Яковлеву. Он ответил, что большевистская полиция слишком глупа, чтобы додуматься выслеживать Корнилова через его жену. К несчастью, он оказался неправ, и Корнилов был арестован, допрошен и признан виновным. Говорили, что Туркестанское правительство запросило Москву об отсрочке исполнения вынесенного ему приговора. Когда из Москвы пришел ответ, что они могут это сделать, было уже поздно, Корнилова уже расстреляли».[19]
По-разному сложились дальнейшие судьбы соратников Корнилова по антибольшевистской борьбе в Туркестане. Генерал Кондратович был арестован и расстрелян после восстания Осипова в январе 1919 г.
Полковник Зайцев был арестован под чужой фамилией и вскоре освобожден. Впоследствии он пробрался через линию фронта в расположение белых войск атамана Дутова. Вскоре стал начальником штаба Оренбургского военного округа, затем— исполняющим обязанности начальника штаба атамана Дутова, с октября 1919— начальником штабаОренбургской армии, произведён в чингенерал-майора. После окончания Гражданской войны находился в эмиграции в Шанхае. В 1924 г. Зайцев с целью организации подрывной работы внутри Красной армии возвращается в Советскую Россию, но после разоблачения оказывается на Соловках. В 1928 г. он бежит из лагеря и после года скитаний вновь пробирается в Китай. 22 ноября 1934 года в Шанхае Иван Матвеевич Зайцев покончил жизнь самоубийством.
После бегства из Ташкента и боя под Чимкентом 25 января остатки отряда Руднева повернули на Чимган. В разгар зимы им удалось перевалить через отроги Западного Тянь-Шаня (Пскемский и Чаткальский хребты) и оторваться от преследования. После тяжелейшего высокогорного перехода отряд беглецов в количестве 62 человек спустился в Ферганскую долину и присоединился к войску курбаши Мадомин-бека. Позднее полковник Руднев со своим отрядом поступит на службу к Бухарскому эмиру. После нескольких месяцев тяжелой кочевой жизни его здоровье сильно ухудшилось. Сказалось тяжелое ранение на фронте. В июле 1919 полковник Руднев умер в Бухаре, где и был похоронен.
Павел Назаров после поражения январского восстания несколько месяцев скрывался у знакомых киргизов в окрестностях Ташкента, затем в городе Пишпеке (ныне Бишкек). Здесь под именем Николая Ивановича Новикова он работал инженером по исследованию гидротехнических условий Семиречья. В 1920 г. через горы пробрался в КитайскийКашгар. В Кашгаре Назаров жил несколько лет, но после предупреждения из Ташкента о слежке за ним, в августе 1924 года, совершил ещё один тяжелый переход через Гималаи иКашмир в Британскую Индию, а оттуда уехал в Англию. Там он получил и принял предложение о работе геологом в Экваториальной Африке (в Анголе), Позже перебрался в Южную Африку, работал во многих южноафриканских горнодобывающих компаниях, преподавал в университетах Кейптауна, Претории, Блумфонтейна. Скончался Назаров в Йоханнесбурге в 1942 году. Свой побег из Туркестана и дальнейшие скитания Павел Степанович Назаров описал в книге, переведенной на английский язык под названиемHunted through Central Asiaи (Погоня по Центральной Азии) изданной в 1932 году.
По всей видимости, супруга Петра Георгиевича Корнилова – Лидия Ивановна была арестована не сразу с мужем, а несколько позже, поскольку ей удалось, предвидя арест, спасти детей и пристроить их среди дальних родственников. По всей видимости, детей удалось переправить в Зайсан. До сих пор остается неизвестным, была ли она расстреляна или погибла в лагере.
В начале 30-х годов Ольга Петровна Корнилова вышла замуж за врача-хирурга Павла Афанасьевича Селиванова. Во время Великой Отечественной войны в 1942 г. звании военврача 2-го ранга Селиванов был командиром медицинской роты 11 стрелковой дивизии на Волховском фронте, в 1944 г. в звании майора медицинской службы был ведущим хирургом эвакогоспиталя 2-й Ударной армии. Был награжден орденами — Красной Звезды и Отечественной Войны 2-й ст., медалью «За боевые заслуги» и другими боевыми наградами.
Ольга Петровна Селиванова (Корнилова) с мужем Павлом Афанасьевичем Селивановым, фото начала 30-х годов из личного архива П.Селиванова
В настоящее время в Краснодарском крае проживает внук Ольги Петровны и правнук Петра Корнилова. К счастью, в его семейном архиве сохранились несколько фотографий прадеда. Мы знаем, насколько рискованно было в советское время держать их у себя. Пользуясь случаем, автор выражает огромную признательность Павлу Селиванову за предоставленные для публикации фотографии Петра Корнилова.
В Краснодарском крае живет еще один правнук полковника Корнилова, внук его сына Георгия, сохранивший фамилию Корниловых. Он бережно сохраняет память и казачьи традиции рода Корниловых и будет благодарен за любую дополнительную информацию о судьбе Петра Георгиевича. Благодаря ему стало известно, что сержант Георгий (Егор) Петрович Корнилов погиб (пропал без вести) во время Великой Отечественной войны в 1943 г.
Младшая сестра братьев Корниловых, Анна Георгиевна после окончания Гражданской войны несколько лет жила под чужой фамилией в Луге, в Ленинградской области, работала учительницей в школе. В 1929 году она была схвачена органами ОГПУ и вскоре расстреляна. Единственной ее виной было родство со старшими братьями.
Потомки Лавра Корнилова проживают в настоящее время во Франции и США.
Бейли Ф.М. Миссия в Ташкент.- М: Языки Славянской Культуры, 2013
Ганин А.В. Большая игра генерал-майора И.М.Зайцева. Альманах «Белая гвардия», №8. Казачество России в Белом движении. М., «Посев», 2005
Ганин А.В. «Наша Туркестанская военная организация… вошла всоглашение санглийским правительством». Доклад полковника И. М.Зайцева Войсковому атаману Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанту А. И.Дутову. 1919 г. http://orenbkazak.narod.ru/PDF/Zaytsev_report.pdf (дата обращения 24.11.2020 г.)
Князь Искандер. Небесный поход. – Бишкек: Раритет, 2016
Назаров П.С. Бегство из Центральной Азии; — Бишкек: Раритет, 2015
Огородникова Л.И., Лосунов А.М., «Корнилов из рода Корниловых (По документам исторического архива Омской области)». Омский научный Вестник. Серия «Общество.История.Современность». №1- 2018г.
Письмо генерала Корнилова сестре Анне http://lavr-kornilov.narod.ru/index.files/letter.htm (дата обращения 24.11.2020 г.)
Поволяев В.Д. Жизнь и смерть генерала Корнилова: — М: АСТ, Астрель,2006
Показания члена контрреволюционной Туркестанской военной организации П.С. Назарова о создании и деятельности организации. — Из истории гражданской войны в СССР. Документы и материалы. Иностранная военная интервенция и гражданская война в Средней Азии и Казахстане, в 2-х т. — Алма-Ата: Изд-во АН КазССР : Наука, 1963-1964. Том.1
Цветков В.Ж. Генерал Лавр Георгиевич Корнилов https://ruskline.ru/monitoring_smi/2008/12/15/general_lavr_georgievich_kornilov_chast_pervaya/
Шапошников Б.М.Воспоминания. Военно-научные труды. — М.: Воениздат, 1974.
[1] Л.И. Огородникова., А.М. Лосунов, «Корнилов из рода Корниловых (По документам исторического архива Омской области)». Омский научный Вестник. Серия «Общество.История.Современность». №1- 2018г.
[2] По другим данным в 4-й Туркестанский стрелковый батальон
[3] Шапошников Б.М.Воспоминания. Военно-научные труды. — М.: Воениздат, 1974.
[4] Поволяев В.Д. Жизнь и смерть генерала Корнилова: — М: АСТ, Астрель,2006
[5]В.Ж.Цветков Генерал Лавр Георгиевич Корнилов https://ruskline.ru/monitoring_smi/2008/12/15/general_lavr_georgievich_kornilov_chast_pervaya/
[6] РГВИА, Ф.2290, Оп. 1, Д. 578
[7] РГВИА, Ф.2290, Оп.1, Д. №578.
[8] Письмо генерала Корнилова сестре Анне
http://lavr-kornilov.narod.ru/index.files/letter.htm
[9] РГВИА, Ф.3423, Оп.1, Д.260
[10] Так в тексте документа.
[11] РГВИА, Ф.3423, Оп.1,Д.261
[12] РГВИА, Ф.№2067, Оп.1, Д. № 3858.
[13] Показания члена контрреволюционной Туркестанской военной организации П.С. Назарова о создании и деятельности организации. — Из истории Гражданской войны в СССР. Документы и материалы. Иностранная военная интервенция и гражданская война в Средней Азии и Казахстане, в 2-х т. — Алма-Ата: Изд-во АН КазССР : Наука, 1963-1964. Том.1
[14] Ганин А.В. Большая игра генерал-майора И.М.Зайцева. Альманах «Белая гвардия», №8. Казачество России в Белом движении. М., «Посев», 2005
[15] Ганин А.В. «Наша Туркестанская военная организация… вошла всоглашение санглийским правительством». Доклад полковника И. М.Зайцева Войсковому атаману Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанту А. И.Дутову. 1919 г. http://orenbkazak.narod.ru/PDF/Zaytsev_report.pdf
[16] Назаров П.С. Бегство из Центральной Азии; — Б.: Раритет, 2015
[17] Князь Искандер. Небесный поход. – Бишкек: Раритет, 2016 г.
[18] Назаров П.С. Бегство из Центральной Азии; — Б.: Раритет, 2015
[19] . Бейли Ф.М. Миссия в Ташкент.- М: Языки Славянской Культуры, 2013
Bakhodir Ergashev
Именитова Р. И. выступает в госпитале в Ташкенте. 1942. Государственный центральный театральный музей имени А. А. Бахрушина. Рахиль Именитова (?)
Лидия Козлова
«А потом мы переехали в дом 17 на той же Петровке, в квартиру на первом этаже. Правда, и сюда никогда не пробивалось солнце – напротив стоял дом, перекрывавший солнечный свет. Эту коммуналку я любил. В ней жили четыре старушки – одна из них души во мне не чаяла, Рахиль Ильинична Именитова. Она когда-то была актрисой в театре Михоэлса, снялась с ним в «Еврейском счастье». И вот я пропадал в ее комнате, пока мама была на работе, сидел на ее старинном диване, слушал ее рассказы, разглядывал старинные флакончики от духов, витиеватые коробочки с пудрой, любовался маленьким буфетом начала XX века – дверца его иногда открывалась, и я получал мармелад. Рахиль Ильинична была очень одиноким человеком. После закрытия театра перебивалась озвучкой и чем-то подобным, на сцену не выходила, не было больше сцены. В 20-е годы она писала стихи – говорят, превосходные, дружила с поэтами и писателями, Есенин своей рукой написал в ее альбоме стихотворение. Видимо, я, маленький человечек, был для нее отдушиной. Всю свою старинную мебель и книги с дарственными надписями она завещала не своим родственникам, а мне. Больше того, она положила на книжку деньги – с тем, чтобы я ими воспользовался после 18-летия». Драматург Илья Члаки об актрисе Рахиль Именитовой.
Рахиль Ильинична Именитова приехала в Ташкент в составе труппы Московского ГОСЕТа под рук. Михоэлса (в декабре 1941 г.). Все театры, все актёры Ташкента выступали с концертами в госпиталях.
